История Мадлен

Я прекрасно знакома с сословным снобизмом. Далеко не каждая дама готова принимать у себя девушку, которая сама зарабатывает себе на жизнь. Но теперь, когда все долги розданы, когда у меня на полном ходу работает еще и цветочная мастерская, я могу позволить себе не только работу, но и развлечения. А те из женщин, что не сочтут возможным принимать меня у себя, рискуют остаться без модных тряпок. В отличии от меня, для которой титул баронессы мало что значит, мадам Бертен весьма трепетно отнеслась к моему урожденному дворянству. И когда жена баронета, мадам де Моро позволила себе оборвать меня и назвать «милочкой», как простую швею, Роза только нахмурила бровь. Заказ мадам был выполнен как всегда отлично и в срок, но больше мадам не смогла разместить у нас ни одного заказа, не взирая на изрядное богатство своего мужа. Для нее у нас всегда была готова дежурная фраза:

— Приношу извинения, мадам де Моро, но у нас срочный заказ от герцогини… графини… принцессы… И так далее…

Более того, мадам Бертен лично наябедничала графине де Розен, о которой было известно, что она состоит в дальних родственных отношениях с семьей баронета де Моро.

— И вы представляете, ваше сиятельство, она так и обратилась к ней – «милочка»! К урожденной баронессе! Куда катится мир!

Так что и поступок мадам де Моро и его последствия несколько дней обсуждался в салонах средней руки. И многие сделали правильные выводы.

За все это я так же была бесконечно благодарна мадам Бертен. Мало кто смог бы так изящно провернуть маленькую воспитательную интригу. Кроме того, какие бы дружеские отношения не связывали меня с рабочими моих мастерских и цехов, все они были люди славные, но увы, не слишком образованные. А мне, иногда, все же хотелось и приятной беседы и просто – почувствовать себя девушкой, а не рабочей лошадью.

Так что я стояла в примерочной для привилегированных клиентов, а лучшая портниха мадам Бертен, мадам Пуль, выговаривала мне:

— Надо больше кушать, мадмуазель Мадлен! Конечно, талия у вас такая, что можно и корсет не носить, но вот здесь – она с негодованием потыкала на мои бедра – у девушки должно быть немного больше… изящества, мадмуазель! Плавных линий и крутых изгибов! А у вас здесь… – она расстроено покачала головой.

Меня не сердила столь строгая отповедь от мадам Пуль. Мы давно и много работали вместе и обе с большим уважением относились к мастерству друг друга. Я понимала, что такое ворчание для нее – это как знак – я тебя уважаю, ценю и волнуюсь за тебя, девочка!

Глава 28

Дом покойной мадам Марион Николя де Готье

– А вот то модное платье с удивительной вышивкой, я всё-таки куплю. И пускай дорого. Скандал ни за что (подумаешь, новый корсетик) от мужа я уже получила, значит, назло любезному… супругу имею полное право его оправдать. И пусть эта его… – Бернардет подыскала слово пообиднее, – пассия послезавтра на приёме лопнет от зависти!

Мадам де Мюлан даже вздёрнула вверх нос и топнула ножкой, выплёскивая раздражение. И, как всякая женщина, тут же прыгнула мыслью обратно к письму сестры.

– И куда, всё-таки, она съехала? Хоть бы кто заметил. Надо расспросить садовника – может он чего видел или знает? Пока не разузнаю хоть что-нибудь – не усну ведь.

С этой мыслью она помахала кистями рук себе на глаза, подвернув нижнюю губу дунула в том же направлении, осушая последние намёки на слёзы и решительно посеменила вниз по лестнице. Отправила экономку в салон за роскошным платьем, которое не решилась купить вчера днём и приказала позвать садовника.

Пожилой дядька явился довольно скоро, на ходу отирая руки – все обитатели дома знали, что хозяйка никогда терпением не отличалась и за любые заминки была скора на расправу. А с этим “счастливым” замужеством и вовсе, как с цепи сорвалась, по любому поводу вымещая раздражение на прислуге.

– Чего изволите, госпожа? – напряжённо спросил старик, обеспокоенный внезапным вызовом мадам.

– Марсель, скажи-ка мне, а не видал ли ты, как сестрица моя из флигеля съезжала?

– Как же не видать – видал. Как раз дорожки в саду чистил – они и вывозились.

– И что ж, может и слышал чего?

– Э-э-э… Ну болтали там мужики, пока имущество в повозку перетаскивали, да грузили.

– Так что же болтали? Говори уже, не тяни!

– Ну всякое там… Мол, госпожа в новый дом и мебель не перевозит — только все бумаги одни – осторожно поведал дворник.

На этом месте с таким трудом налаженное было настроение Бернардет опять обвально рухнуло вниз.

– Какой такой новый дом у этой нищенки?- повернувшись уже спиной к слуге и медленно поднимаясь по лестнице, сама себе бормотала она.

– Не знаю, госпожа, но так именно и сказывали. – вытянув шею, на всякий случай вдогонку ей добавил дворник и, немного ещё помявшись на пороге, пошёл доделывать прерванные дела.

Через день, на приёме в собственном доме Бернардет вышла встречать гостей в новом дорогущем платье, которое, вопреки бдительному надзору, удалось утаить от мужа. В этот раз традиционную недовольную гримасу на её лице даже сменила приветливая и почти обаятельная улыбка.