История малой России

Удивительно было сочувствие безсловесного животного, — то был его конь: неукротимый, быстрый до болезни знаменитого своего хозяина, он вдруг не стал есть, начал рыть копытами землю, и по смерти Чарнецкого, немедленно издох. И так Чарнецкий в хижине бедного поселянина, приняв Святые Тайны из рук Ксендза Иезуита Домброского, окончил деятельную жизнь. «Если его можно винить за слишком поспешный смертный приговор Виговскому,» так говорит История козаков, написанная не Украинцем и не Русским, — «если его можно обвинить за слишком жестокое обращение с жителями Украйны, то эти вины изглаживаются и стократно вознаграждаются многочисленными гражданскими добродетелями и совершенным посвящением себя отечеству.» Когда почти два века спустя, пристрастие Историка так велико, то что же за два века творилось деятелями? Мы будем безпристрастнее. Достоинства Чарнецкого были только военные; он в этом ремесле, имел учителем Хмельницкого. В битвах под Старицей и Кумейками, он приготовился к битвам Желтоводской и Батожской; два года находяся в плену в Койдаке, повел потом войска на приступ Монастырищский; сражался с Шведами, очистил Литву от Москвы и, закаленный в боях, в продолжение шестидесяти шестилетней жизни, был неустрашим, переносил труды наравне с простыми воинами; в предприятиях скрытный, воздержный, осторожный, он был вполне великий Полководец, но гражданских добродетелей вовсе не имел. Храня права народные, считая себя равным Гетману Украинскому, не судить его безчестно и самопроизвольно; не жечь и не грабить страны, которая составляет часть отечества; не народ целыми городами и селениями; не выкидывать из, гробов рукою святотатственною трупов; уважая славу врагов своих, не жечь и костей, с разбивать надгробных камней; но собрав народ единоплеменный, возвратить ему права его, преклонить к избранию Гетмана единого, возратить его общему отечеству кроткими мерами, и потом рукою вооруженною охранять его от буйства и насилий: — это бы значило иметь гражданские добродетели, быть благоделем Республики, и все это было в его возможности. Но зверство не вознаграждается гражданскими добродетелями потому, что в звере таких добродетелей нет.

Чарнецкий умер, Собеский удалися по собственным Делам, Станислав Яблоновский принял главное начальство над войском, расположился на зимних квартирах в Белой Церкве, ввел, в Корсунь и в Чигирин силььные гарнизоны; Брюховецкий зимовал в Каневе и в его окрестностях.

Но Сирко не оставался в бездействии: узнав, что козаки начали бунтоваться против Тетери, он пошел на Брацлав; Тетеря, не успев захватить богатств, похищенных в Чигирине, бежал в свои Польские имения, Королем ему подаренные; Сирко овладел всеми его богатствами Брацлавскими, Поляки ограбили его в Польше; и Тетеря в нищете, в рубище, почти донага ободранный, скрылся в Молдавии; властолюбие снова привлекло его в Польшу по весне. Скоро увидим мы, как отблагодарила ему Республика за услуги его Польше и за измену Украйне. Сирко с имуществом Тетери пошел на Крым, к нему в товарищи пристали Калмыки; Аккерман был взят приступом, разграблен и выжжен. Буджак, Паланка и Каушаны не устояли против Кошевого; все селения были разорены. Татары, находясь в Польше услышали о гибели своих имуществ, — они поспешили к защите против Сирка; этот, услыша о их приближении, пошел в Малороссию. Обремененный Татарскими и Тетериными богатствами, он подошел к Саражину; здесь Маховский с Татарами нечаянно окружил и разбил все войско его и Калмыков; вся добыча досталась Полякам и сам он едва успел спастись. Так кончился тысяча шесть сот шестьдесят четвертый год; настал новый; междоусобная война в Украйне не прекращалась, а в Польше началась новая, своя собственная.

Войско Яблоновского, неудовлетворенное жалованьем, узнав, что Сейм не состоялся, что деньги, назначенные для него, обращены на другие нужды, начало роптать, составило военный союз, избрало себе предводителем Адама Остржицкого. С немногими Хоругвями Яблоновский вышел из Украйны; Варшава была тем более встревожена этою военною конфедерациею, что с другой стороны Любомирский поднял знамя опасного и кровопролитного бунта.