История малой России

Описывая это необычайное происшествие, тогдашние летописцы обвиняют, кажется, в изменении прав и условий старого Хмельницкого Бояр и Даже мудрого Государя. Конечно, современники не могли судить безстрастно и нелицеприятно о делах, лично до них касавшихся; деятели или свидетели деяний, победители Магнатов, сподвижники Хмельницкого, грустно глядели они на изменение прадедовских обычаев и древних прав; еще не почитая себя чистыми Россиянами, они видели пазы в недавнем соединении двух одноплеменных народов под одну Державу. Из их памяти не изгладились еще власть и подвиги самостоятельного Хмельницкого, и сподвижникам старого Гетмана родина все еще казалась страною отдельною. Тогдашним писателям простительно это заблуждение, но два века прошло, как Москва слилась с Гетманщиною; уж нет ни Великороссиян, ни Малороссиян, ни Белорусцев; ныне все мы Русские, ныне Русь одна, не раздельная; одно Царство Русское — исполинское, равно и стройное, движущееся по мановению Царя единого. В наше время пристрастие постыдно было бы для историка, и упреки мудрому Отцу Петра Великого мы находим несправедливыми. Желая блага подданным, повелевая миллионами, кто из Царей предпочитал бы одну часть государства другом? Ужели несправедливо уравнять права народа новоприобретенного, с правами народа издавна верноподданного? Да и что касается до правил справедливости, до обязанностей, до взаимных отношений людей в частном быту, могут ли обыкновенные правила нравственности служить мерилом для повелителей царств. Там, где Судьба поставила человека единым властелином и судею над пространством земли, почти безграничным, над народом, почти безчисленным, на этой не измеримой высоте, в полубожеском одиночестве, Цари должны измерят время не годами, а столетиями; их удел справедливость не в отношении к одному подданному, не в отношении к дню, но в отношении к векам и поколениям, к нынешним и будущим. Так, глядя на деянья властителей, неминуемо каждый из нас оправдает поступок Царя Алексея с Украйною, скажу более: он не был бы Царем добродетельным, если б иначе поступил. Да и в этом тяжкотрудном подвиге, в слиянии двух народов, мы видим кротость Царя едва постижимую. Он действовал только ласкою, милостию. Итак заключим — Отец Петра поступил как Царь мудрый, добродетельный, Он положил конец вечным смутам, которые всегда бывают в государстве, где находится государство на отдельных законах и правах; Его благость Украйна давно уже видит на сынах своих. — Но Брюховецкий не был Царь, он был главою народа, вольно избравшего его; обязанность главная Гетманов состояла в защите народа, а не в продаже прав народных. Смелого и благородного защитника родины, Павла Полуботка, Петр объятием почтил в последние минуты жизни его; Великий просветитель народа, благодушный Император, глядел бы на Брюховецкого, как на предателя своей родины, и потомство, правдивое в приговорах, признало, что Брюховецкий злодей.

Как бы то ни было, Октября одиннадцатого утверждены были следующие Московские статьи Гетмана Брюховецкого.

1. Подданство Государю, как и прежде, по статьям Нежинским, на веки утверждается; а для усмирения частой в Малороссийских городах шатости, которая за прошлых Гетманов на Украйне бывала, и ныне часто за непостоянством Малороссийских городов жителей изрывается, — и чтоб явно было всему свету, что Монарх, а не Гетман землею владеет, то всякие денежные и неденежные поборы от мещан и поселян во всяком Малороссийском городе и селе живущих, погодно в казну Государеву выбирати Гетман желает; и чтоб по примеру знатнейших городов, по всем меньшим городам Малороссийским был сбор с кабаков винных в казну Государеву, также размеры хлебные с мельниц, дань медовая, и доходы с иноземных купцов отсылать из всех городов Малороссийских в казну Государеву.