История малой России

Царь Алексей Михайлович приказал Боярину Богдану Матвеевичу Хитрово поспешать в Малороссию, для изследования доноса; но судьба и Малороссии и России была претерпевать неоднократно несчастия по милости Бояр, присланных из Москвы к нашим Гетманам. Простота иных, других корыстолюбие искажали предначертания правительства; и не редко оно сомневалось в преданности и верности народа и войск Малороссийских, там, где былобы должно казнить Боярина за подлог, за потворство, за клевету; или отдалить его за неблагоразумие. Так случилось и во время Виговского с Боярином Хитровым, которым вошел на Украине в пословицу: наши предки о нем говорили, что он хитер был только именем.

Боярин, вместо дела, начал выговором Виговскому за неприличное наименование себя, в одном из донесений к Царю, вольным подданным: «И так было тебе к Царскому Величеству писать не годилось!» говорил он изменнику. — «И впредь тебе писаться Царского Величества подданным; также как и наперед сего Богдан Гетман писался.» — Пользуясь этим неуместным замечанием, Виговский рад был обратить все внимание простодушного Хитрова на дело ничтожное, и откло. нить оное от важнейшаго происшествия. Он притворился опечаленным, принял вид сердечного раскаяния в ошибочной подписи, начал отказываться не только от Гетманства, но даже от опекунства; Хитров, полагая что он только за тем и прислан, стал уговаривать, упрашивать, умолять Виговского, чтоб от уряда не отрекался; и великого труда, говорит Коховский, стоило ему чтоб успеть в этом. Тогда, не созвав Рады, не спросясь общего согласия, Хитров объявил, что Юрий по молодости и неопытности от Гетманства отрешается, а по воле и милости Царской утвержден Гетманом Иван Виговский; чины и козаки изумились: они не сомневались, что не такова была воля Царская; они твердо были уверены в том, что это самопроизвольное назначение первейшего Сановника произошло не свыше, не по желанию Государеву. Наконец все почли Хитрова обольщенным, подкупленным; но совет не был собран, никто не знал что делать, никто не противоречил Боярину. И это была пагубная с его стороны неосмотрительность; это положило первое основание к неустройствам и междоусобиям в Малороссии; первый шаг к вредным переменам; это доказывало всю крайнюю простоту Боярина, всю справедливость отзыва об уме его. Затаив в душе изумление при виде столь неожиданного, по их мнению, насилия, — до глубины души огорченные, чины и козаки разошлись.

Чтоб еще более утвердиться во мнении Государя, новый Гетман не замедлил отправить к нему донесение о делах Польских. Тогда правительство наше было обмануто обещаниями Магнатов избрать Царя Электором короны Польской, а по смерти Короля возвесть его на престол и соединить Польшу с Россиею. Обольщаемый Сеймом, Государь отправил в Польшу великолепное посольство, с богатыми подарками. Оно было встречено пышно, и провожаемо в столицу с торжеством необыкновенным. Когда послы начали напоминать Магнатам об электорстве, им отвечали, без зазрения совести, что Речь Посполитая жаждет соединения Царства с Королевством, и чести видеть у себя Королем Царя Московского; что надобно только потерпеть несколько времени, пока сторонние дела с Швециею и другими державами окончатся, и пока Королевство, став свободнее насчет дел иностранных, будет в силах заняться устройством внутренним. А между тем, говорили послам Царским Поляки, не худо былобы утвердить Гетманство козацкое в особе одного Виговского, человека миролюбивого, верного, преданного и «эдукованного;» а «Хмельницчину» с корнем выдернуть из народа ненавидящего мир и тишину; из народа питающегося одними войнами, грабежами и разбоями; из народа, который, наконец, есть бич всех правительств и всякого благоустройства; для чего и намерен Сейм отправить к Виговскому посольство с утверждением его на Гетманстве, в доказательство, что это есть обоюдное желание Царства и Королевства, и что скоро народы Русский и Польский соединятся неразрывно.

Здесь-то видно все коварство Виговского. Поляки тешат Царя Польскою короною, просят чтоб утвердил Виговского на Гетманстве; в тоже время Виговский доносит ему на Речь Посполитую. «Поляки,» пишет он в докладе своем, «по воле Короля, не хотят исполнять данного обещания; они не изберут Королем себе Государя Московского; они медлят, обманывают, ждут «соединения армии, зовут на Ракочи и Хана Крымского, поспешно собирают войска и скоро вторгнутся в Россию.» Таким доносом он вкрадывался в большую милость Алексея Михайловича; его неизменная преданность к Престолу Царскому казалась очевидною, а между тем это Полякам ни в чем не вредило; война действительно готовилась, созревала; нужно было получить утверждение в сане Гетманском от Царя; тогда и Польские и Царские приверженцы в Малороссии принуждены будут слепо повиноваться Виговскому и ему не трудно будет предаться на сторону Королевства.

Так думал Виговский; но что удалось ему в одном случае, то в другом не могло осуществиться. Он успел обмануть Бояр, не обманул Полтавского Полковника и преданных Украине Сановников.