История Малороссии

В каком положении находилось учебное дело в центрах Белоруссии и Литвы, я позволю себе сделать выдержку из доклада генерал-губернатора Хованского в 1824 г. «К прискорбию моему не нашел я в гимназиях белорусских губерний надлежащего устройства… В Белоруссии воспитание юношества находилось в руках католического и униатского духовенства; образование оного заключалось в школах, учрежденных при клоштирах иезуитских, пиарских и других монашеских орденов… Науки преподаются на польском и латинском языках (это в Белоруссии-то), — словесность заключается в обучении польскому, латинскому и некоторым иностранным языкам, — а русский остается в совершенном небрежении. Существенная же система наставников в сих училищах состоит в том, чтобы в учащихся поселят дух чистого полонизма, в чем они и достигают своей цели… От сей системы воспитания проистекает то, главнейшее зло, что природные белоруссы… питают какое-то равнодушие и неприязнь к коренным русским и ко всему русскому»…

Такими учреждениями в русском крае мы всецело обязаны Чарторыйскому и его сподвижникам: Фаддею Чацкому, Гуго Коллонтаю, Яну Сендецкому и др.

Диво ли, что на такой почве возросли 30 и 31 гг., а также 63 г., в восстаниях которых принимали участие не только учителя и ксендзы, но и студенты и гимназисты.

«В училищах сильно поддерживалась национальность польская: скрывали от воспитанников и движение образованности в России, и могущество её, и развитие её промышленности; но зато умели возвеличивать при всяком случае прелесть края польского, образованность поляков, их великую заслугу в успехах изящной словесности; с теплотой прославляли мужество, непобедимость польских воинов, добродетель поляков, их врожденное дарование ко всему и т. п. Россия оставалась для учеников неизвестною, — зато история Польши была известна со всеми подробностями и они не сомневались в возрождении Польши на основании понятий, какия им внушались в школе. Оттого юноши не любили Россию, но обожали Польшу» (Сбитнев).

Таково было воспитание юношества Белоруссии, Холмской Малороссии и Литвы. Таково было воспитание русского юношества под верховным надзором русского правительства и в пределах русского государства… Диво ли, что на такой почве возник польский мятеж 30–31 гг. и 63 г.? Диво ли, что в нем участвовали сами ополяченные русские… А вот действительно диво, — куда же смотрели русския власти? Неужто все ослепли?..

Откуда все сие? Из русской слепоты, небрежности, размякности, непонимания и даже недобросовестности… Во главе высшей администрации стояли большею частью инородцы: немцы, шведы, швейцарцы, финны, французы, поляки… Русская аристократия была терпима… Всем знатным инородцам не было большой охоты и желания — быть особенно национальными. На польских панов они смотрели, как на свою братию и им сочувствовали и помогали. Либеральные русские аристократы смотрели на польских панов, как на бедненьких, завоеванных и порабощенных, — а потому постоянию твердили местным служащим русским в Польше:

— Ах, вы их не обижайте, не тесните, не оскорбляйте их самолюбия… Они и без того чувствуют унижение в своем положении побежденного… Это люди культурные, чувствительные…

Тоже говорило и высшее местное начальство, поставленное в Польше из русских. Наши русские поменьше, и в самом деле поверили, что поляки действительно культурнее и просвещеннее их, грубых русских и потому старались их не давить, т. е. делать всякия поблажки всем их незаконным и преступным действиям…

Поляки быстро это сметили и на всех просьбах у начальства все эти паны, ксендзы и проч. являлись такими несчастными, придавленными, покорными… Да кроме того, они сумели скоро и угодить многим русским…

Зато несчастное русское быдло отдувалось за все перед этими панами и ксендзами.

В религиозном отношении для малороссов и белоруссов наступил такой гнет, такого деспотизма они не испытывали никогда. Во все время подчинения Малороссии, Белоруссии и Литвы Польше все церковные книги велись на русском языке. Отныне, под владычеством родной России, церковные книги заводили по-польски. Русский разговорный язык был изгнан и все проповеди велись по-польски.

Но вот в западном крае отменено крепостное право. Хлопы освободились от панов. Хлопы вздохнули. Теперь они стали понимать, что и они похожи на людей. Многие из них решили избавиться и от опеки ксендзов. Тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч униатов решили вновь воссоединиться с православною церковью. Но и тут они встретили препятствие. И, как бы вы думали, кто стал ставить это препятствие? Русския власти… В массовом переходе русских хлопов в православие русския власти опять усмотрели бунт и запрещали переходить в православие… Что это? Затмение умов, — или преступление…

Всякия возражения в этом отношении считались буйством против оскорбленных и угнетенных панов и ксендзов и, при малейшем намеке со стороны последних, немедленно подавлялись русской властью.