История Мари. Прошлое

– Еще не время, сударыня. Еще не время. – и быстро поцеловав (точнее легко прикоснулся) к уголку губ и затерялся в толпе.

А я стояла и хлопала глазами, не зная, как на такое реагировать. Стоять быстро надоело, да и Ната может начать искать меня и подхватив юбки я поспешила в лавку.

Часть 7

Колокольчик звякнул над головой очень громко. Мужчина стоял за столом, сильно сгорбившись.

– Рад вас видеть. – он поднял на меня свой взгляд – Чем могу быть полезен?

– У вас только фарфоровые куклы?

– Нет. Я занимаюсь куклами любой сложности. Просто фарфоровые сейчас больше популярны.

– Мне нужна тряпичная кукла, но только не простая. Она должна быть похожей на мою подругу.

– Двадцать золотых и портрет. Завтра к полудню будет готова.

Я дала ему денег и портрет, и он тут же стал его изучать. Я видела его серые глаза и слышала его сердце. Мастер добрый человек, но одинокий и мне хотелось ему как-то помочь. Не успела я как следует подумать, как в лавку ворвалась женщина размером с амбар и противным писклявым голосом.

– Лукинич, бросай эту чепуху и айда танцевать.

– Не могу. Появился срочный заказ.

Она осмотрела меня брезгливым взглядом, как бы говоря "Милочка, уходи по-хорошему, а то я за себя не ручаюсь". Вот только меня такими взглядами не испугать.

– Лукинич, ну один танец. Бросай ты свою каморку иди погуляй.

– Извините, Ольга, но у меня нет времени.

Сейчас он смотрел на нее немного уставшим взглядом, а женщина уперев руки в бока стала кричать и топать ногами:

– Старый дурак! Как жил не зная радости, так и помрешь. Ты хоть понимаешь, что никто тебе не поможет, что твои куклы будут на помойке? И этой дряни ты посвятил всю свою никчемную жизнь. Чертовы куклы. Исчадие ада. Опомнись, пока не стало поздно.

У Лукинича глаза наполнились слезами и мне стало его жаль.

– Каждый мастер вкладывает в свою работу не только силу и время, но и частичку своей души. Портной создавший ваше платье, думал о хорошем и радовался заказу.

– Естественно радовался. За такую тряпку столько денег отдала. – она перебила меня, но я "не заметила" этого

– Что бы вы блистали сегодня. Пекарь, тоже вкладывает душу в хлеб. Если люди будут работать с плохим настроением, забыв о важности души, то и хлеб будет подгорать, и платье порвется. А куклы … кукол вообще не будет.

Сейчас на меня смотрели две пары глаз: одни с удивлением, другие с благодарностью. Когда удивление прошло, хозяйка пышных форм снова разозлилась.

– Да как ты смеешь лезть туда куда не просят?

– Я не потерплю, когда при мне так грубо разговаривают с мастером.

Не зная, что ответить, дама вышла из лавки. На последок сбросив куклу и громко хлопнув дверью, что стекла задрожали. Колокольчик упал, а вот куклу я поймала. Лукинич стоял ко мне спиной и тихо плакал. Я положила ему руку на плечо.

– Не стоит так расстраиваться. Она только этого и ждет. Куклы ваши прекрасны – это знаете вы, это знаю я. А она? Она просто никогда не любила и ее никто не любил. А может она просто завидует. – Лукинич не успокаивался – Хватит! – повысила я голос – Вы что решили устроить потоп?

– С чего бы это? – опешил он

– Да с того что ваши куклы тоже сейчас зарыдают. Вот держите, она не пострадала. Послушайте и запомните не стоит из-за одной … эм … козы так убиваться.

Он посмотрел на меня и его взгляд повеселел, грусть ушла, он громко засмеялся.

– Коза? Да вы правы. – горбатясь он зашел за стоику и вынул из шкафа шкатулку – Эту куклу я никому не продам.

Еле сдерживая смех, он приложил палец к губам, а после поманил меня. В большой коричневой шкатулке лежала … коза с головой обидчицы. Каждый раз после ее ухода, ему было обидно за свое творение, и он постоянно что-то приделывал. Так появился длинный язык окутывавший тело, ноги с копытами и огромные рога. Я громко смеялась. Но больше всего мне понравился хвост. Он был лыс и сильно пожеванный, даже вины следы зубов.

Отдавая шедевр обратно, я спросила сквозь смех:

– Что сделаете сейчас?

– Ничего и все это благодаря тебе.

– Знаете ее надо выставить на витрину народ повеселить и воров напугать.

– Ты ангел мастеров? – спросил он с детской верой.

– Нет. обычная девушка с тяжелой судьбой.

– Приходи с рассветом, куклы будут готовы.

Прежде чем уйти, я взглянула на сгорбленную спину Лукинича и послала маленький огонек. Он стал разгибаться, вот только я уже вышла.

У дверей я столкнулась с Натой. Как я и ожидала, она забеспокоившись стала искать меня. Вкратце я рассказала подруге, все что со мной произошло, скрыв танец и поцелуй.

– Лукинич, он хороший. Я с ним лично не знакома, но куклы видела. Они как живые. – она взглянула на него через окно и разозлилась, дернув меня за руку, так что в ушах зазвенело от боли – Ты чего сделала? Ты с ума сошла? Да если кто узнает тебя казнят.

– Успокойся, я просто помогла хорошему человеку.

– Тебя убьют.

– Ну раз так, тогда кто последний до сладостей, весь день питается только соленым.

– Что? – она удивилась

– Хочу на последок сладенького поесть. – и подхватив юбки, побежала

Ната побежала следом, но нас быстро разделили танцующие и я потеряла ее из виду.