История марксизма-ленинизма. Книга вторая (70 – 90-е годы XIX века)

Но свой первый легальный съезд Испанская социалистическая партия смогла провести только в 1888 году. Принятая тогда новая программа принципиально мало отличалась от программы 1879 года. Она выдвигала требования овладения пролетариатом политической властью, превращения частной или корпоративной собственности в коллективную общественную собственность, законодательного введения 8-часового рабочего дня, запрещения детского труда, обеспечения больных и престарелых за счет государства, а также всеобщего избирательного права и других демократических свобод[93]. Иглесиас говорил, что эта программа «базируется на научных принципах, выдвинутых нашим незабвенным и оплакиваемым Карлом Марксом»[94]. Энгельс отметил, что программа «во многих отношениях очень хороша»[95]. Но все же значительные слои испанских рабочих все еще оставались под влиянием анархистов[96].

Путь к образованию пролетарской партии в Италии

Ту же тактику в борьбе против анархизма Маркс и Энгельс рекомендовали и для итальянского рабочего движения. Они установили прочный контакт с группой социалистов из редакции газеты «La Plebe», в частности с ее редактором Энрико Биньями[97]. Энгельс регулярно присылал ему документы Интернационала, в своих письмах знакомил с опытом рабочего движения других стран. Эти документы, а также корреспонденции и письма Энгельса печатались в газете.

Систематическая публикация всех этих материалов стала существенным каналом распространения среди итальянских социалистов идей марксизма. Итальянские читатели знакомились с анализом сущности бакунистских и прудонистских доктрин, с теоретическими доказательствами их несовместимости с подлинно революционным движением пролетариата.

Опубликованные в ноябре 1873 года в сборнике «Almanacco Repubblicano per l’anno 1874» написанные по просьбе Биньями статьи Маркса «Политический индифферентизм» и Энгельса «Об авторитете» критически анализировали бакунистские догмы. Они доказывали несостоятельность бакунистских догм: отказ рабочих от всякой политической деятельности, отрицание всякого руководящего и организующего начала – авторитета, требование немедленной отмены государства[98].

Передовая часть рабочих и интеллигенции не могла не сопоставить поражение выступлений бакунистов в 1874 и 1877 годах[99] с успехами германских социалистов на выборах в рейхстаг в эти же годы. Об этом говорили и члены социалистических кружков на рабочих собраниях и митингах. «…Подлинно рабочие элементы начали искать более рациональные средства борьбы»[100].

Весьма существенным шагом в этом направлении стало создание Верхнеитальянской федерации. На ее учредительном собрании 17 февраля 1877 года Биньями прочитал полученное им письмо Энгельса, которое затем было напечатано в «La Plebe»[101]. Энгельс, рассказывая об успехе германских социалистов на выборах в рейхстаг в январе этого же года, подчеркивал, что этот успех стоит больше, чем все «революционные» фразы бакунистов, – он имеет огромное значение и для самой партии, и для рабочих, еще не втянутых в движение[102].

Мысли, содержащиеся в этом письме, нашли отражение в резолюции собрания, предлагавшей рабочим создать свою независимую партию; делегаты отметили необходимость участия рабочих в политической борьбе, в частности за всеобщее избирательное право. Решение означало, по существу, открытый разрыв с бакунизмом.

Энгельс, сообщая в «Der Volksstaat» об этом событии, обратил внимание на то, что Федерация, признав необходимость ведения политической борьбы и создания социалистической партии, порвав с анархизмом, встала, таким образом, на «общую почву великого европейского рабочего движения»[103].

Но до образования единой для всей Италии рабочей партии было еще далеко. Помимо сохранявшегося в основном на юге государства влияния анархизма, этому препятствовали и остатки политической раздробленности страны, и крайне неравномерное экономическое развитие ее отдельных областей. Поэтому первые попытки создания партии носили локальный характер. В апреле 1881 года съезд представителей рабочих клубов и кружков в Римини сообщил о создании Революционно-социалистической партии Романьи, в основании которой важную роль играл Андреа Коста. Спустя два года была принята программа, которая признавала необходимость «хорошо организованной партии» рабочего класса и ее участие в политической борьбе, подчеркивала важность реформ, направленных на улучшение положения рабочих. В качестве конечной цели социалистов выдвигалось введение коллективной (или общественной) собственности на землю и ее недра, на орудия труда, средства связи и транспорт. Это может быть осуществлено, говорилось в программе, лишь при условии «завоевания трудящимися города и деревни всей политической, военной и общественной власти» путем революции, результатом которой будет «временная диктатура трудящихся классов»[104].