История Мародеров

Собственный голос прозвучал так хрипло, что показался чужим. Малыш замолчал и подозрительно уставился на него своими яркими глазищами - ну, точь-в-точь Лили, когда она отчитывала их с Джеймсом за очередную проделку. И впервые за последний месяц Сириус улыбнулся. Боль, разрывавшая душу на части отступила, словно из груди вынули ядовитый шип, и юноша почувствовал, что может снова дышать свободно.

На лестнице послышались торопливые шаги и в комнату влетела Лили, которая, увидев его с Гарри на руках, замерла на месте.

- Сириус… - выдохнула она.

- Привет, Лил, - он передал ей ребенка и тот что-то радостно залопотал. - Долго я без сознания валялся?

- Практически сутки. Как ты?

- Жить буду, - Сириус усмехнулся, правда, не слишком весело, а Лили облегченно перевела дыхание и улыбнулась.

- Пошли, накормлю тебя. Голодный, небось?

Он кивнул, неожиданно поняв, что действительно жутко проголодался.

* * *

В начале января Сириус появился в книжном магазине, когда Ремус уже собирался все закрывать.

- Пошли, прогуляемся, - заявил он с порога.

- Куда? - поинтересовался Ремус, подводя итоги в журнале учета.

- В Запретный лес.

Ремус удивленно вскинул голову и внимательно посмотрел на друга, но тот оставался совершенно невозмутим. Понять, что за очередная бредовая идея пришла ему в голову, не представлялось возможным. Впрочем, сейчас Ремус был рад даже самым безумным его идеям - по крайней мере, он начал реагировать на окружающее, смог жить дальше.

В Запретном лесу они долго бродили по знакомым еще со школы местам, проваливаясь в сугробы. Ремус так и не смог добиться от Сириуса, что он ищет. Пошел крупный пушистый снег и некоторое время спустя они оба стали напоминать снеговиков. Уже практически стемнело, а они все еще плутали по лесу, но Ремус не решался ни начать расспросы, ни сказать, что пора возвращаться. Впрочем, он все понял и без расспросов, когда на одной из полянок услышал легкий хрустальный перезвон и в следующее мгновение увидел полупрозрачные голубоватые цветы.

- Бродяга…

Но тот, не обращая на него внимания, несколько мгновений задумчиво изучал иверии, а потом решительно сорвал одну из них и повернулся к Ремусу.

- Пошли.

Выражение лица у него при этом не поддавалось описанию и Ремус понял, что сейчас лучше промолчать.

Как он и ожидал, аппарировали они на кладбище. Сириус опустился на колени рядом с могилой и смахнул ладонью снег с мраморной плиты, на которой была выгравирована надпись:

Марлин Маккинон

17 августа 1961 - 6 ноября 1980

«Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества

прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится».

Сириус провел кончиками пальцев по вырезанному в мраморе имени и бережно положил цветок на плиту. Тот зазвенел жалобно, словно заплакал, на мгновение вспыхнул радугой и сразу же почернел. Сириус судорожно вздохнул, до белизны стиснув руки, и Ремус, поспешно шагнув вперед, положил ему ладони на плечи.

Несколько мгновений Бродяга сидел неподвижно, низко склонив голову, а потом быстрым движением поднялся на ноги и посмотрел другу в глаза.

- Спасибо, Рем. Один я бы не смог.

Ремус крепко обнял его и тихо произнес:

- Пошли домой.

И в наступившей темноте скорее почувствовал, чем увидел слабую улыбку Сириуса.

Глава 50

Предупреждение: я решила проигнорировать письмо Лили из 7-й части, поскольку, просмотрев все внимательно, обнаружила, что оно не состыкуется с некоторыми другими моментами

* * *

Практически все свободное время Сириус проводил в доме Джеймса, только здесь оживая, особенно общаясь с маленьким Гарри. И тот при виде крестного уже сразу начинал улыбаться и тянуться к нему ручонками.

Сириус постоянно ему что-нибудь приносил, а однажды и вовсе притащил настоящий снитч. Гарри зачарованно разглядывал золотой мячик на ладони Сириуса и как только снитч, расправив прозрачные крылышки, начал подниматься, тут же цапнул его и довольно заулыбался.

- Молодец, Гарри, ловцом будешь! - весело заявил Сириус, легонько подкинув мальчика, отчего тот засмеялся радостно. - Весь в отца!

Они с Джеймсом обменялись заговорщицкими взглядами, а Лили только головой покачала, с любовью наблюдая за ними. Она была бесконечно рада, что Сириус оправился после гибели Марлин. Он стал почти прежним. Почти. Временами он впадал в задумчиво-отрешенное состояние, словно выключался из окружающей обстановки. Но потом снова улыбался и шутил, будто и не было ничего. И только самые близкие знали, чего ему это стоило, и замечали, что навсегда пропали беспечность и легкость в его характере. Лили очень радовалась и немножко гордилась тем, что именно ее маленький сынишка вернул Сириуса к жизни. Он любил Гарри до умопомрачения и Лили, полушутя-полусердясь, говорила, что малыш веревки из него вьет и что не следует исполнять любой каприз ребенка, поскольку это отрицательно сказывается на его воспитании. Но Бродяга только отмахивался беспечно:

- Ладно тебе, Цветочек, пусть дите порадуется.