История Мексиканской революции. Том 1. Истоки и победа 1810-1917 гг.

Молчало и большинство из 150 мексиканских газет. Еще при Гонсалесе был принят закон, по которому журналиста могли посадить в тюрьму не только за некое точно не определенное «психологическое преступление», но даже и за намерения совершить таковое. Кстати, журналистов, как и интеллектуалов в целом, Диас презирал, считая почти всех их продажными. Он говорил: «Этот петух любит кукурузу». К сожалению, он оказался прав. Едва ли не все мексиканские газеты получали субсидии правительства, а их главные редакторы активно участвовали в махинациях с крестьянскими землями. Тех же журналистов, кто осмеливался протестовать, арестовывали, иногда многократно. Например, оппозиционный публицист Филомено Мета арестовывался 34 раза. Неугодные газеты закрывались под различными предлогами.

Диас, ярый масон, помирился с церковью. Он поощрял обогащение святых отцов, и те с амвонов впервые после гражданской войны 1857-1860 годов славили президента. А он продолжал считать себя либералом. Бывший архиепископ Лабастида, который некогда публично отлучил всех либералов от церкви, в прошлом - член учрежденного французскими интервентами триумвирата, удостоился личного подарка президента: посоха, инкрустированного черепаховой костью и серебром. Церковь за время правления Диаса обросла многочисленными периодическими изданиями и даже стала поддерживать крестьян-индейцев в борьбе за сохранение общинного землепользования.⁷⁵ Дело здесь было не в человеколюбии католического клира, а в его стремлении активно противодействовать миссионерской деятельности американских протестантов. В северных районах страны протестанты могли похвастаться серьезными успехами. Поэтому католическая церковь подогревала мексиканский национализм, выступая иногда и против американских инвесторов, сгонявших крестьян с земли. Сам Диас тоже

держал католических иерархов в напряжении, активно участвуя в масонских церемониях и поддерживая подчеркнуто сердечные отношения с главой протестантской миссии.

В 1892 году режим был консолидирован уже настолько, что Диас изменил конституцию 1857 года, увеличив президентский срок до шести лет. С переизбранием в 1898 и 1904 годах проблем не возникло.

В Мексике расцвел не характерный ранее для этой страны культ личности. Характерно, что одна из оппозиционных газет с сарказмом назвала Диаса «пожизненным президентом Российской республики».¹⁸ Россия с ее самодержавием считалась тогда во всем мире эталоном недемократического общества. Кстати, показательно, что Петербург, не признавший ни образование Мексики в 1820 году, ни правительство «красного» Хуареса, в 1890 году установил дипломатические отношения с Диасом, хотя тот формально продолжал считать себя революционером. В стране появились мавзолей Хуареса и бесчисленные улицы в его честь. Диас провозгласил себя продолжателем дела своего великого земляка. И примерно до 1900 года многие мексиканцы в это верили.

В 1881 году 51-летний вдовец Порфирио Диас женился на 18-летней Кармен (Кармелите) Ромеро Рубио. Сначала девушка преподавала ему английский язык, а спустя несколько недель стала его супругой и персональным имиджмейкером. Она отучила генерала вытирать руки о скатерть, пользоваться зубочисткой на людях и класть во время еды руки на стол. Диаса прельстила не только несомненная красота Кармелиты - этот неравный брак имел и политическое значение.

Отцом невесты был бывший министр в правительстве Лердо Мануэль Ромеро Рубио, которого Диас в 1884 году взял в свой собственный кабинет. Ромеро стал архитектором внутриполитической стабилизации. Именно к нему сходились нити неформального управления выборами всех уровней. (Заключенные федеральных тюрем часто в виде наказания заполняли бюллетени вместо самих избирателей.) Ромеро вплоть до своей смерти в 1895 году был лидером вновь возникшей группы мексиканских олигархов, «сьенти-фикос» (т.е. «ученых»). Выходцы из среднего класса, как правило, бывшие адвокаты, журналисты или чиновники среднего звена, они сделали карьеру исключительно благодаря дону Порфирио. У «сьентификос» не имелось собственной политической базы в отдельных штатах или в армии. Свое название группа получила за пропагандируемый ею «научный» (точнее, технократический) подход к переустройству Мексики. Коренное население группа Ромеро считала тормозом на пути прогресса и выступала за полное копирование европейского опыта, включая заманивание в Мексику европейских переселенцев. Один из идеологов группы, журналист и историк Бульнес

писал, что 5 миллионов белых аргентинцев - выходцев из Европы - намного ценнее 15 миллионов мексиканцев.

«Сьентификос» были основными проводниками для европейских инвесторов и вскоре оказались тесно связаны с ними коммерческими узами. Они основывали свое богатство исключительно на доступе к президенту и рычагам государственной власти. Например, только через них можно было получить выгодную концессию. Иногда олигархи сами решали, где пройдет новая железная дорога, скупали по дешевке через подставных лиц соответствующие земли и потом втридорога перепродавали их государству.