История Мексиканской революции. Том 1. Истоки и победа 1810-1917 гг.

Следует отметить, что и тогда, и позднее все вооруженные мятежи и выступления в стране гордо именовались «революциями». Каждое выступление начиналось с провозглашения программы, называвшейся «планом». Как правило, чтобы не запутаться в многочисленных «планах», их именовали по месту провозглашения. Не стал исключением и судьбоносный 1854 год. Провозглашенный восставшими (они нарекли себя армией восстановления свободы) «план Аютлы» требовал немедленного восстановления в стране демократического образа правления и свержения Санта-Анны. Поначалу восставшие находись в очень сложном финансовом положении, но на их сторону стал бывший начальник таможни тихоокеанского порта Акапулько Игнасио Комонфорт. Его отряд занял Акапулько, и повстанцы получили необходимые им средства.

Военная экспедиция Санта-Анны в Герреро в марте 1854 года закончилась ничем, так как восставшие уклонились от сражения с регулярной армией и вели изматывающую партизанскую борьбу. Постепенно народное движение охватило и другие штаты. Пожалуй, впервые с 1810 года восставшие были не отрядом регулярной армии под руководством очередного тщеславного генерала, а действительно революционным войском, ставившим перед собой задачу не просто дорваться до власти, а коренным образом преобразовать страну. Во многом революция 1854-1855 годов стала прообразом великой мексиканской революции следующего столетия.

Опираясь на ресурсы восставших штатов (надо отметить, что в каждом штате Мексики по американскому образцу были запасы оружия на случай образования милиции штата), отряды Альвареса и Комонфорта превратились в регулярные войсковые части и повели с юга и запада наступление на Мехико. «Наполеон» не стал снова пытать свое военное счастье и летом 1855 года бежал из страны.¹⁹

Новое правительство Мексики, образованное из «пурос» (только военный министр Комонфорт принадлежал к «модерадос»), немедленно провело коренную чистку армии, уволив более 800 реакционных офицеров. Из бедняков и представителей прогрессивных средних слоев начали формироваться части Национальной гвардии - по сути, в противовес коррумпированной и разложившейся регулярной армии. Был принят давно пропагандировавшийся либералами закон о судопроизводстве, лишавший церковь и армию всех судебных привилегий.

В декабре 1855 года с согласия военного министра Комонфорта вспыхнул реакционный военный мятеж. Национальная гвардия, будучи еще толком не сформированной, не смогла оказать сопротивления. Альварес вынужден был передать власть Комонфорту и отступил со своей индейской армией на родину в штат Герреро (индейцы, выходцы с равнины, очень плохо переносили высокогорный климат Мехико).

Однако консерваторы, ободренные первым успехом, решили избавиться и от самого Комонфорта. При поддержке церкви они образовали в Пуэбле из уволенных офицеров Священный легион, провозгласивший лозунг «Религия или смерть!». Но Комонфорт, в отличие от Санта-Анны, был толковым офицером и довольно легко подавил мятеж. Провалилась и попытка мятежников захватить Веракрус и лишить правительство финансовых доходов от крупнейшей таможни страны.

Комонфорт был вынужден качнуться влево и заключить тактический союз с «пурос». Вернувшийся после бегства Санта-Анны из эмиграции Хуарес (бывший министром юстиции в правительстве Альвареса) стал автором закона о полной ликвидации сословных привилегий армии и духовенства. Начавший свою работу в феврале 1856 года Учредительный конгресс утвердил этот закон. В Мексике зарождалась подлинная революция, по сути, ставшая второй войной за независимость. В июне 1856 года министр финансов Мигель Лердо де Техада провел закон, запрещавший церковным и гражданским корпорациям владение недвижимостью. Этот закон потом стал именоваться в мексиканской истории Реформой, и именно вокруг него разгорелась полномасштабная и последняя мексиканская гражданская война XIX века. Кстати, и саму эту войну нарекли «войной Реформы».

Лердо как правоверный либерал предвосхитил российского Столыпина. Он хотел сделать недвижимость частью свободного товарно-денежного оборота. Конечно, прежде всего закон бил по церкви, так как монастырям (т.е. по терминологии закона церковным корпорациям) принадлежали лучшие земли страны. Однако не менее сильно закон ущемлял права и индейских сельских общин - «эхидос», которые тоже владели существенной частью пахотных земель. Причем у индейцев, в отличие от церковников, зачастую не было никаких документов, подтверждавших их право на землю. Они просто обрабатывали ее испокон веков, еще до прихода европейцев.