История Мексиканской революции. Том 3. Время радикальных реформ 1928-1940 гг.

Уже на первом же заседании нового кабинета 20 марта 1930 года возник принципиальный конфликт между Портесом Хилем и Кальесом, который, собственно, вообще не имел права на этом заседании присутствовать. Кальес потребовал полностью прекратить аграрную реформу, так как она вносит беспорядок в национальную экономику и отпугивает инвесторов. По словам Портеса Хиля, именно в этот момент он решил, что Плутарко Кальес - человек, потерянный для революции¹⁹¹. Портес Хиль решился возразить «вождю» и заявил, что проводить реформу обязывает Конституция. Для Ортиса Рубио шаг назад в этом вопросе означал бы полную потерю престижа среди населения в первые же дни пребывания у власти. На запрос Портеса Хиля министр финансов Монтес де Ока ответил, что еще 15-20 тысяч деревень не получили землю.

По воспоминаниям Портеса Хиля, Кальес продолжил дискуссию в «напористом» тоне, заявив, что аргументация министра внутренних дел несерьезна и носит демагогический характер. Если распределение земель не будет прекращено, то мексиканскую экономику ждет катастрофа.

Позицию Кальеса поддержали министр финансов Монтес де Ока и Каса-уранк. Они в один голос говорили, что капиталу (прежде всего иностранному) нужны гарантии прав собственности.

Однако и Портес Хиль оказался в кабинете министров не в полном одиночестве: на его сторону встали министры промышленности и сельского хозяйства - Луис Леон и Мануэль Перес Тревиньо. Ортис Рубио, который как президент должен был подвести итог обсуждению столь принципиального вопроса и принять решение, только констатировал наличие различных точек зрения в правительстве.

25 апреля 1930 года правительство опять обсуждало аграрную реформу, и Кальес в ироничном тоне распространялся насчет радикализма Портеса Хиля. К тому времени, по мнению Портеса Хиля, Ортис Рубио стал склоняться на сторону латифундистов, и Сенат (парламент был радикальнее правительства), отражая растущее недовольство крестьянства, которое точно предсказал Макар, потребовал смещения главы Национальной аграрной комиссии Элпидио Родригеса.

Ортис Рубио обратился к Кальесу за разрешением убрать Портеса Хиля из правительства (якобы потому, что Портес Хиль был рекомендован в кабинет тем же Кальесом). Министр внутренних дел, дескать, высказывается по важным вопросам без ведома президента и ведет собственную игру в мексиканском конгрессе против правительства¹⁹².

Кальес решил, что Портес Хиль не должен занимать ключевой пост в кабинете министров, и 22 апреля 1930 года бывший временный президент стал лидером НРП¹⁹³. На пост министра внутренних дел был назначен верный кальист Карлос Рива Паласио¹⁹⁴. Таким образом, интрига «хефе мак-симо» полностью удалась: Ортис Рубио, совершив ошибку, сам убрал из кабинета человека, который мог бы противостоять влиянию Кальеса на правительство.

Обиженный Портес Хиль начал с удвоенной энергией интриговать против президента в палате депутатов и 2 мая 1930 года добился избрания на пост главы постоянной комиссии парламента своего сторонника, сместив креатуру Ортиса Рубио.

Большую активность проявил Портес Хиль и на посту лидера НРП, которую открыто называл «правительственной партией». «Мы не будем обманывать общественное мнение, как его обманывали в прежние времена, утверждая, что НРП - независимая партия. Совершив революцию, правительство нуждается в органе агитации и защиты, и НРП гордится тем, что является этим органом агитации и защиты правительства»¹⁹⁵.

Аккумулировав огромные деньги путем установления обязательных отчислений в партийный фонд для всех государственных служащих, Портес

Хиль решил с помощью этих средств развернуть широкую социальную работу и поднять тем самым свою популярность. Все госслужащие были застрахованы за счет средств НРП. Затем за счет партии было нанято некоторое количество врачей для оказания государственным служащим медицинской помощи. Странно только, что такими вещами занимался не сам работодатель - государство, а общественная организация.

На деньги НРП каждое воскресенье в 11.00 утра Портес Хиль предложил проводить одновременно по всей стране «культурные конференции», на которых все желающие смотрели бы музыкальные и песенные номера и решали местные вопросы. Несомненно, таким образом НРП хотела еще и отвадить мексиканцев от посещения церквей. Лучшие «конференции» предполагалось передавать по радиостанции, которую партия собиралась приобрести.

Для рабочих НРП собиралась создать культурные центры, где после работы можно было бы послушать лекции, заняться спортом и музыкой, приобрести ремесленные навыки. Только в столичном федеральном округе в 1930 году планировалось учредить 5 таких центров.