История Мексиканской революции. Том III. Время радикальных реформ. 1928–1940 гг.

В 1930 году власти США перед лицом растущей безработицы стали предлагать мексиканцам «добровольно» покинуть страну. Уже в этом году на родину вернулись 70 тысяч граждан Мексики, в 1931 году – 125 тысяч, годом позже – еще 80 тысяч[212]. На самом деле никакой «добровольности» для мексиканцев не было. Полиция проводила рейды, отлавливала эмигрантов (многим даже не разрешали брать с собой никаких вещей) и после краткого пребывания в тюрьме отправляла поездом на родину, где их никто не ждал.

В июне 1931 года начальник иммиграционной службы Лос-Анжелеса Уолтер Карр в докладной начальству не без гордости сообщал, что «тысячи и тысячи мексиканских чужестранцев» были «буквально выдавлены страхом из Южной Калифорнии»[213].

Некоторых мексиканцев хватали прямо в больницах и лишали тем самым медицинской помощи. Власти штатов и частные компании отказывались нанимать их на работу.

Всего за время кризиса такими методами американцы выдавили из страны примерно 400 тысяч мексиканцев[214].

Тысячи мексиканцев жили в лагерях, созданных для сельскохозяйственных рабочих, в том числе и специально эмигрантов из Мексики, Администрацией США по защите фермеров (US Farm Security Administration). Подчас только в этих лагерях безработные мексиканцы могли найти крышу над головой, пищу и, не в последнюю очередь, защиту от посягательств на свое здоровье со стороны местных джингоистов (шовинистов – прим. ред.), обвинявших их во всех экономических неурядицах США. Для мексиканца того времени в США шанс подвергнуться расово мотивированному нападению был примерно таким же, как для негра где-нибудь в Алабаме. На помощь судов и полиции на расистском Юге Соединенных Штатов рассчитывать не приходилось.

Мексиканское правительство ничего не могло или не хотело сделать в защиту своих соотечественников.

Внешнеполитическая ситуация Мексики того периода осложнялась еще и тем, что теперь трудно было компенсировать американское политическое и экономическое влияние в стране за счет других государств, как до Первой мировой войны. Германия была разгромлена в военном плане и сильно истощена в финансовом. Разоренная войной Франция сама фактически попала в долговую кабалу к США. Отношение же традиционного конкурента США в Мексике – Великобритании – к мексиканской революции было резко негативным. В конце 20-х годов британская колония в Мексике насчитывала 4632 человека, и большинство из них не скрывали своей ностальгии по временам Порфирио Диаса, который в последний период своего правления активно поддерживал английских инвесторов в пику американцам[215].

В Лондоне не любили Обрегона как лидера ненавистной революции, но его убийство справедливо расценили как начало нового периода внутриполитической нестабильности в Мексике. Именно из соображений поддержания стабильности в Мексике Великобритания не стала оказывать поддержку мятежу генералов весной 1929 года – Кальес представлялся Форинофис меньшим из двух зол. Британских инвесторов особенно раздражали губернаторы Веракруса и Тамаулипаса Техеда и Портес Хиль, которые в спорах рабочих с предпринимателями, как правило, поддерживали первых. Например, британское посольство в Мехико считало Портеса Хиля «персоной крайне неприятной, одной из самых плохих фигур мексиканской политики».

В 1931 году посольство Великобритании в Мехико пришло к пессимистическому выводу, что Мексика перестает быть цивилизованной страной и возвращается к языческому доиспанскому прошлому (а не идет к коммунизму, как считали многие оболваненные западными СМИ английские обыватели).

Взгляды мексиканских дипломатов в Лондоне на роль Великобритании в мире после Первой мировой войны были еще более пессимистичными, хотя и более верными, чем оценки их британских коллег. В декабре 1930 года мексиканское посольство в Великобритании сообщало, что хотя Англия все еще остается великой державой, распад ее колониальной империи неизбежен: «…англичане не отдают себе отчет в том, что XX век не является ни веком их индустриального апогея, ни их военной славы». Отсюда следовал логичный вывод: делать ставку на Лондон против Вашингтона не имеет никакого смысла.

Мировой экономический кризис первоначально наиболее сильно ударил по США и поэтому привел к временному росту британских капиталовложений в Латинскую Америку (они достигли объема в 1,2 млрд фунтов стерлингов) на фоне сокращавшихся американских инвестиций. Однако к Мексике эта тенденция не относилась: после революции англичане не хотели наращивать свой капитал в стране и только пытались сохранить то, что уже имели.