История Мексиканской революции. Том III. Время радикальных реформ. 1928–1940 гг.

Однако в речи перед Конгрессом 2 сентября, объясняя причины своей отставки, Ортис Рубио не проявил столько смелости, как позднее в воспоминаниях. По Конституции отставка президента могла быть вызвана только «серьезными» причинами. Ортис Рубио таких причин назвал две.

Первой был постоянный политический кризис, не прекращавшийся, по словам Ортиса Рубио, все время его президентства (о подоплеке этого кризиса он умолчал). Президент сказал, что как верный член партии он, должен подать в отставку, чтобы обеспечить единство революционных сил. К тому же, подчеркнул он, мирная передача власти является наилучшим доказательством торжества «доктрины Кальеса», которая гласит, что Мексика стала страной не вождей, а институтов и закона. Второй «серьезной» причиной было состояние здоровья президента.

В Конгрессе не стали задавать лишних вопросов, в том числе и потому, что Кальес заблаговременно провел на руководящие должности в палате депутатов своих людей, и отставка была немедленно принята. За примерное поведение Ортису Рубио позволили эмигрировать, и он уехал в США.

Народ наградил Ортиса Рубио презрительной кличкой Нопалито, то есть маленький нопаль. Нопаль – сорт кактуса, который сочится липким соком, как будто пускает слюни. В Мексике название этого растения служило синонимом дурака, человека несамостоятельного и глуповатого.

Кальес через два дня после отставки Ортиса Рубио заявил прессе, что страна полностью вступила на путь законности и институционализации политических процессов. Теперь мол, все решает не армия, а конституционные процедуры, и смена главы государства происходит упорядоченно и без кровопролития. Однако на самом деле все было, конечно, не так. В стране все понимали, что президента Мексики убрал «верховный вождь», и только позиция самого Ортиса Рубио, добровольно отказавшегося от власти, уберегла страну от кровопролития.

При решении основных социально-экономических проблем Мексики – аграрной реформы и рабочего вопроса – администрация Ортиса Рубио под влиянием Кальеса явно дрейфовала вправо.

В том, что касается аграрной реформы, между Кальесом и Ортисом Рубио не было серьезных разногласий. Оба считали, что пора подвести черту под распределением земли, чтобы создать для капитала возможность безбоязненно инвестировать в развитие сельскохозяйственного производства.

Кальес вынашивал эти идеи, не без влияния Морроу, еще на посту президента, а в июне 1930 года он публично подверг аграрную реформу разгромной критике. В интервью газете «Универсаль» «верховный вождь революции» заявил: «Аграризм (движение крестьян за аграрную реформу – прим. автора), как он себя понимал и действовал до сего дня, провалился: счастье людей села не в том, чтобы дать им кусок земли, если у них нет необходимых элементов для ее обработки. Этим путем мы придем к катастрофе, потому что создаем у крестьян иллюзии и поощряем иждивенчество. Странно наблюдать, как во многих «эхидос» земли не обрабатываются»[227]. Зачем же, продолжал Кальес, плодить такое разбазаривание земли? До сих пор правительство раздавало земли направо и налево, настал пора с этим покончить. Поэтому правительство каждого штата должно определить «более или менее короткий срок, после истечения которого, распределение земли будет закончено». После этого срока насчет земли крестьяне больше не должны и заикаться.

Однако на практике прекратить аграрную реформу не удалось, главным образом, по внутриполитическим мотивам. Несмотря на то, что Кальес и Ортис Рубио были единомышленниками в аграрном вопросе, одновременно они были соперниками в борьбе за власть. Кальес в 1931–1932 годах опирался в этом соперничестве на ярых сторонников аграрной реформы в Веракрусе с его прогрессивным губернатором Техедой, Сан-Луис-Потоси, неформальным лидером которого был крестьянский вождь Сатурнино Седильо, и Мичоакане, где активно распределял землю Карденас. Для Кальеса в тот момент политическое сотрудничество с этими сильными местными вождями в борьбе за власть было куда важнее разногласий в аграрном вопросе. Поэтому Кальес предпочитал не вмешиваться в процесс распределения земли на местах, рискуя вызвать недовольство вооруженных крестьян.