История Мексиканской революции. Том III. Время радикальных реформ. 1928–1940 гг.

Через два дня установленное на демонстрации единство начало приобретать организационные очертания – был образован Комитет пролетарской защиты в поддержку Карденаса. В комитет вошли профсоюзы электриков, трамвайщиков, железнодорожников, деятелей искусств, коммунистический профцентр КСУМ, Рабочая палата НРП[377].

От этой организации отмежевались только КРОМ и ВКТ, которые, правда, на словах тоже поддержали декларацию Карденаса. В программе комитета провозглашалась необходимость объединения всего рабочего движения Мексики в единую организацию.

Интересно, что коммунисты вошли в Комитет пролетарской защиты, даже не дожидаясь смены генеральной линии Коминтерна, которая уже назревала в Москве. После прихода к власти нацистов в Германии Георгий Димитров инициировал фактический возврат Коминтерна к тактике, которую интернационал исповедовал до 1928 года, – к единому рабочему фронту. 7 апреля 1934 года Димитров обсуждал возможную смену курса со Сталиным[378]. В делегации ВКП(б) в Коминтерне единства не было, что опровергает широко распространенное мнение, что он слепо выполнял указания Сталина и правящей в СССР партии. Против единства действий с социал-демократами были немецкие коммунисты, которые прекрасно помнили, как СДПГ отказалась объявить всеобщую забастовку против прихода Гитлера к власти.

Однако опыт Франции убеждал в обратном – там коммунисты в союзе с социалистами и мелкой буржуазией смогли в феврале 1934 года массовыми акциями предотвратить захват власти французскими фашистами. Лидер французской компартии Морис Торез в октябре 1934 года публично выдвинул лозунг уже даже не рабочего, а народного фронта (то есть с участием прогрессивных непролетарских слоев общества) против фашизма и войны. Коммунисты перестали критиковать буржуазную демократию и социал-демократов, а наоборот, стали активно добиваться союза с ними с целью совместной борьбы против фашизма. Лозунг немедленной социалистической революции и борьбы за советскую власть был снят.

25 октября 1934 года Сталин согласился с предложением Димитрова о предоставлении компартиям самостоятельности в выборе конкретной политической линии в рамках общей стратегии Коминтерна[379].

Публично новая стратегия Коминтерна – Народный фронт – была объявлена на VII Конгрессе КИ в Москве в октябре 1935 года. От мексиканской компартии на нем присутствовали Эрнан Лаборде и Мигель Анхель Веласко. Конгресс сформулировал в качестве основной задачи компартий колониальных и зависимых стран (к которым КИ относил Мексику) борьбу против империалистической войны и наступления фашизма в рамках единого антиимпериалистического фронта. Антиимпериалистический фронт понимался как еще более широкое объединение, чем Народный фронт. В антиимпериалистический фронт коммунисты могли пригласить помимо рабочих и крестьян всю национальную буржуазию, кроме компрадорской. В условиях Мексики это фактически означало союз КПМ и НРП.

Компартию Мексики на конгрессе КИ критиковали за смешивание реакционного кальизма и прогрессивного карденизма[380]. В новой обстановке необходимо было бороться за создание в НРП крепкого левого крыла и за союз с ним в борьбе против кальизма и империализма. Лаборде был даже излишне самокритичен, утверждая, что коммунисты недооценили разрыв между Кальесом и Карденасом в июне 1935 года и восприняли его как «фракционную борьбу между двумя буржуазно-помещичьими камарильями по экономическим мотивам»[381]. На самом деле именно образование Комитета пролетарской защиты в поддержку Карденаса свидетельствует о том, что КПМ установила народный и аниимпериалистический фронт еще до официального провозглашения на Конгрессе Коминтерна правильности этой линии.

Лаборде охарактеризовал правительство Карденаса как буржуазное и наци онал-реформистское, пользующееся поддержкой широких народных масс. Коммунисты решили установить единство действий с группой Карденаса с целью очистки НРП от сторонников Кальеса.

Таким образом, мудрая и острожная тактика Карденаса, который в 1934–1935 годах не шел на провокации нацистов и кальистов, не реагировал на резкие выпады коммунистов в свой адрес и не предпринимал репрессий против КПМ, принесла свои плоды. С середины 1935 года коммунисты Мексики, с их большим влиянием на рабочий класс, были на стороне президента.

Карденас хотел помириться с компартией еще и потому, что желал восстановить дружественные отношения с СССР. Еще в пору президентства Абелярдо Родригеса в Женеве в штаб-квартире Лиги наций начались тайные переговоры о восстановлении дипломатических отношений между Москвой и Мехико. В свое время Мексика выслала советскую дипмиссию, чтобы угодить США, но новая американская администрация Рузвельта сама в 1933 году признала Советский Союз и установила с ним дипломатические отношения. В этих условиях отсутствие таких отношений между двумя революционными и прогрессивными режимами – СССР и Мексикой – выглядело явно странно.