История Меровингов

Но еще более негодовала Фредегонда. Можно представить ярость и возмущение злобной женщины, столько сделавшей для истребления ненавистного австразийского дома, и вот теперь ему должна достаться ее Нейстрия! Немедленно она принялась готовить убийство сына Брунгильды и приказала изготовить два железных ножа (скрамсакса) с желобками, наполненными ядом. Исполнители ее замысла должны были под видом нищих приблизиться к королю Хильдеберту. Предусматрительная Фредегонда рассчитывала, что, если удар ножа окажется недостаточно точным, жертва погибнет от яда. Такой прием уже был использован при устранении Сигиберта. В случае невозможности уничтожить Хильдеберта королева особо настойчиво повелевала наемникам «убить врагиню». В награду Фредегонда обещала, если ее пособники погибнут, всех их родственников одарить почетом, знатностью и другими благами. Когда заговор был раскрыт и исполнители поспешили укрыться в Нейстрии, их подвергли страшным мучениям: королева приказала отрубить им носы и уши и, как свидетельствует историк, «по-разному умертвить».

Брунгильда между тем старалась реализовать международные связи. Правда, устроенный ею в 579 году брак принцессы Ингунды с Герменегильдом, старшим сыном вестготского короля Леовигильда, ни к чему хорошему не привел. Ингунда была ревностной католичкой, в то время как вся королевская семья исповедовала старую «готскую веру» – арианство. Наибольшее религиозное рвение проявляла мать Брунгильды, ныне супруга Леовигильда, королева Гоисвинта, которая, следовательно, являлась бабкой франкской принцессы. Как сообщает Григорий Турский, она «схватила девушку за волосы, бросила ее на землю и до тех пор ее била башмаками, пока у нее не выступила кровь, затем она приказала снять с нее одежду и окунуть в пруд» (видимо, пытаясь насильственно «перекрестить» в арианство). Но Ингунда, истинная дочь Брунгильды, несмотря на юный возраст, не уступила и даже сумела обратить мужа в свою веру. Под ее нажимом он восстал против отца, и страна погрузилась в пучину шестилетней гражданской войны. Леовигильд передал сыну часть государства и сделал его соправителем, но конфликт погашен не был. В поддержку Герменегильда выступил Гунтрамн Бургундский, в то время как Хильперик Нейстрийский из-за своих разногласий с Гунтрамном поддержал Леовигильда.

Возможно, Брунгильда намеревалась сама отправиться на родину и попытаться исправить так неудачно сложившиеся отношения своих родных. По крайней мере, при изучении доступных источников такое впечатление может сложиться. Но она не смогла помочь дочери лично – обстановка требовала ее присутствия в Австразии. Смерть опекуна Гогона в 581 году дала Брунгильде возможность еще немного приблизиться к собственному сыну, а значит, к власти. Страну раздирала междоусобица двух группировок знати, стремившихся захватить верх в королевстве. Одну из них возглавлял герцог Луп, покровитель Брунгильды в трудные моменты ее жизни, другую – Эгидий Реймский. Армии соперников сошлись на поле боя, но начинать военные действия не спешили. Брунгильде было нелегко выбрать, к какому лагерю примкнуть. Луп был ее другом, но группировка, образованная Эгидием, давала возможность Хильдеберту II питать более смелые надежды. К тому же Брунгильда стремилась оставаться над схваткой как верховный арбитр, что повышало ее политический престиж. Однако, когда сторонники Эгидия договорились убить Лупа и выступили против него с войском, королева возмутилась по поводу несправедливого преследования верного ей человека. Надев латы и перепоясавшись мечом по-мужски, она ворвалась в середину строя врагов со словами: «Мужи, прошу вас, не совершайте этого зла, не преследуйте невиновного, не затевайте из-за одного человека сражения, которое может нарушить благополучие страны». Грубый граф Урсион принялся прогонять королеву, обращаясь к ней неуважительно, но она продолжала увещевать противников и в конце концов добилась перемирия.

Пристрастно наблюдавшая за событиями в Австразии Фредегонда была более чем разочарована: она переслала несметное количество золота противникам Брунгильды и надеялась на политическое крушение врагини, на ее пострижение, может быть, даже смерть. Правда, кровавой королеве внушали некоторые надежды разногласия, нараставшие между новыми опекунами Хильдеберта II и королем Гунтрамном.