История Меровингов

Но Дагоберт отнюдь не только проводил праздные дни при дворе. Он много разъезжал по своим владениям то верхом, то в повозке, запряженной быками, – тогда о другом транспорте еще не ведали, иных скоростей не знали. Он глубоко вникал в дела государства и был в курсе чаяний своих подданных. Казалось, в этом короле в превосходной степени возродились необъяснимые дарования Меровингов, быстрота реакции, интуиция и провидческий дар. Лучшим маркетинговым достижением короля стало учреждение в 629 году близ Парижа первой из известных ярмарок, ставшей прообразом знаменитых Всемирных выставок. Называлась она Foire de Saint Denis – ярмарка Сен-Дени – и проходила осенью, в октябре. Дагоберт разрешил клирикам церкви Св. Дионисия забирать все пошлины от торговых операций в свою пользу. К 710 году ярмарка уже собирала более 700 купцов. По повелению короля в захваченном у фризов городе Дореста был основан монетный двор, впоследствии ставший важным центром торговли с англосаксами.

Дагоберт позиционировал себя во главе Церкви и выше Церкви, что возбуждало ненависть Рима. Это противостояние и конкуренция за право быть самым «божественным» и близким к Богу впоследствии привело к многочисленным таинственным смертям. После того как Дагоберт произвел секуляризацию церковного имущества (этим он пытался найти выход из ситуации, в которую загнал его отец своим эдиктом), духовенство позволило себе открыто выказывать недовольство правлением сына Хлотаря II, и Меровинги лишились церковной поддержки. Хронист Фредегар обвинял Дагоберта в том, что тот «забыл о справедливости, которую прежде любил, поддавшись собственной жадности, посягнул на имущество Церкви и своих дружинников».

Церковь не простила длинноволосым королям ни пренебрежения к ее привилегиям, ни борьбы за первенство. Клир достаточно быстро сумел восстановить народ против монарха. Однако там, где его отец потерпел поражение, Дагоберт преуспел благодаря своей харизме, а также золоту, которое добывал для него св. Элуа. Еще при Хлотаре II, оценившим умение и честность мастера, он был назначен королевским ювелиром и управляющим монетным двором. А при Дагоберте I Элуа возвысился еще более и стал королевским казначеем. Для своего господина он перестроил налоговую службу и исправил финансовое положение государства. Умелый золотых дел мастер, удачливый бизнесмен, Элуа продемонстрировал еще большую искусность и ловкость на посту королевского казначея, чем в качестве ювелира.

Министров финансов любят редко, но Элуа просто ненавидели. Несмотря на дела благотворительности – он использовал свое огромное состояние, раздавая милостыню и выкупая рабов, – Париж питал к нему жгучую неприязнь. Не спасало даже то, что свое немалое влияние при дворе он употреблял на пользу церквей, монастырей и бедных. Да и сам он, раньше щеголявший в золоте, после обращения в веру Христову прикрывал наготу лохмотьями и опоясывался веревкой. «Однажды, когда король увидел его нагим, объятым смирением и любовью к Христу, – повествует хронист, – он, взяв свой пояс и тунику, отдал их Элуа». Как утверждают католические источники, Элуа, как и его патрон-король, обладал даром чудотворения – изгонял демонов, исцелял больных простым словом или прикосновением руки и продолжал изготавливать для мощей святых красивые раки. В дальнейшем он получил сан епископа Нуайонского.

Элуа завоевал доверие Нантильды, которая благодаря мягкому характеру и умелой дипломатии, неизменно оставалась любимой женой короля и обладательницей титула королевы. Ювелир пользовался своим влиянием, чтобы через нее давать Дагоберту политические советы.

Но действиям самого Дагоберта также были присущи воображение и размах. Якобы по наитию свыше он возродил к новой жизни останки казненного у подножия Монмартра святого мученика Дионисия. На месте находки по его приказу было основано знаменитое аббатство Сен-Дени – там перестроили часовню и возвели огромное по тем временам новое здание. Поражал воображение большой алтарный крест, изготовленный из чистого золота и украшенный драгоценными камнями. Разумеется, к этому приложил руку Элуа, который богато изукрасил стены, арки и колонны, одев все здание в золотые одежды, расшитые жемчугом. Ювелиру удалось так вставить камни в золотую оправу, что они излучали необычное сияние. На украшение церкви Сен-Дени пошли и деньги, полученные Дагобертом от готов в качестве компенсации за золотое блюдо.

Согласно замыслу Дагоберта, в будущем аббатство Сен-Дени должно было стать официальной усыпальницей королей великой Меровингской династии. Стремясь обеспечить постоянные молитвы за упокой своей души, он разрешил поселиться там бенедиктинцам. За это некоторые средневековые хронисты называли Дагоберта святым, хотя он никогда не был официально канонизирован.