История мира в пяти кольцах

Корреспондент Диего Торрес рассказал об инциденте, который произошел в среду во время прогулки сборной Португалии. «Я спросил форварда Криштиану Роналду, готов ли он к матчу, – приводит Goal.com слова Торреса. – Он не ответил, а схватил микрофон и выбросил его в озеро. Я не знаю, почему он так поступил. Думаю, это машинальное действие».

Факел-то невкусный оказался

В бразильском городе Манаус застрелили самку ягуара по кличке Джума, принявшую участие в эстафете олимпийского огня. Как сообщает BBC, ягуар был застрелен вскоре после передачи огня, после того как прыгнул на одного из солдат. В ягуара выпустили 4 дротика с транквилизаторами. Однако после того, как это не помогло, самку пришлось застрелить. Организаторы Олимпиады в Рио признали, что идея привлечь к эстафете дикого зверя была ошибкой.

Постоянная тема русской жизни, а с ней и литературы девятнадцатого столетия: это человек из крестьянского сословия (чаще, понятно, девушка), вырванный из своей почвы и пересаженный в чужую.

Из людской в гостиную: такой путь. Когда барин берет себе в любовницы рабыню, обычно желания последней не особо и спрашивая. Не просто в постель берет, а в свою жизнь, отдаляя ее от крепостных подруг и заставляя вращаться в неуютных декорациях. И потом с незаконнорожденными детьми схожая проблема: как чахнет цветок в чужеродной почве. Тургенев такие сюжеты отражает… у него у самого все время заводились крепостные наложницы, ибо дам своего круга он откровенно побаивался.

У Герцена в «Кто виноват?» в центре сюжета Любонька, незаконнорожденная дочь помещика Негрова. Жена Негрова великодушно, как ей кажется, воспитывает Любоньку в гостиных…

Можно ведь одну длинную цитату из Герцена?

Одну можно.

Рассказчик рассуждает о великодушии Негровой.

«Глафира Львовна сама не знала, для чего она хотела воспитывать Любоньку: ей нравилась патетическая сторона этого дела. Алексей Абрамович нашел естественным странное положение ребенка и не дал даже себе труда подумать, хорошо или худо он сделал, согласившись на это… В самом деле, хорошо или худо?

Кто считает высшей целью жизни человеческой развитие, какие бы оно последствия ни привело, – тот будет со стороны Глафиры Львовны.

Кто считает высшей целью жизни счастье, довольство, в каком бы кругу оно ни было, – тот будет против.

Любонька в людской, если б и узнала со временем о своем рождении, понятия ее были бы так тесны, что из этого ничего бы не вышло; вероятно, Алексей Абрамович, чтобы вполне примириться с совестью, дал бы ей отпускную и тысячу-другую приданого; она была бы при своих понятиях чрезвычайно счастлива, вышла бы за купца третьей гильдии, пила бы по двенадцати чашек цветочного чая и народила бы целую семью купчиков; иногда приходила бы она в гости к дворничихе Негрова и видела бы с удовольствием, как на нее с завистью смотрят бывшие подруги.

Любонька в гостиной – иное дело: как бы глупо ее ни воспитывали, она получала возможность образоваться; самая даль от грубых понятий людской – своего рода воспитание. С тем вместе она должна была понять всю несообразную нелепость своего положения; оскорбления, слезы, горести ждали ее в бельэтаже, и все это способствовало бы дальнейшему развитию духа, а может быть, с тем вместе, развитию чахотки.

Итак, выбирайте сами, хорошо или худо сделала m-me Негрова».

Сначала читатель машет руками «хорошо, хорошо!», ибо дело идет довольно таки отлично: Любоньку выдают замуж за хорошего человека, учителя законного сына Негровых, у нее семья, ребенок… Хэппи-энд?

Но с таким эндом русская литература не была бы достаточно русской.

Любонька, фатально обреченно некстати воспроизводя ситуацию своей матери, влюбляется в человека избыточно благородного круга, да еще и в «лишнего». И ведет-то она себя при этом сдержанно, но…

Чем кончилось, вы знаете, читали, конечно, Герцена-то.

«Не в свои сани не садись!» – мог бы сказать бразильскому ягуару русский народ. Но ягуара, скорее всего, никто не спрашивал, хочет ли он в эстафету.

И что у бразильцев за транквилизаторы такие, что простого ягуара усыпить не могут.

Репетиции продолжаются

Два бразильских парашютиста скончались после репетиции шоу недалеко от Сан-Паулу. Чемпион Бразилии Густаво Коррея Гарсез и инструктор Гильерме Баштуш Падилья были частью группы из 28 человек, которые изображали в воздухе пять олимпийских колец. Спортсмены упали, Падилья скончался на месте, а Гарсез – в больнице.

Но куда смотрел ягуар?

Протестующий пытался залить факел из огнетушителя во время эстафеты олимпийского огня в бразильском городе Джойнвиль. Мужчина поливал факелоносца из огнетушителя до тех пор, пока его не оттащили сотрудники полиции. Факел остался зажженным.

Сам Дух Игр не позволил погаснуть Огню.

Целеустремленный защитник

Бывший защитник «Реала» и «Ромы» Сисиньо рассказал о своем многогранном мироощущении.