История мира

Начиная с III века, персидская держава было старым соперником Византии. Обе эти силы удерживали Малую Азию, Египет и Сирию в состоянии постоянного беспокойства и разрушения. В I в. н. э. эти края еще находились на высоком уровне цивилизации, были богатыми и густонаселенными, но постоянные прохождения войск, резни, грабежи и контрибуции привели к тому, что среди обезлюдевших селений остались лишь разрушенные и опустевшие города.

В ходе этого меланхолического процесса разложения и наступления бедности, Нижний Египет чувствовал себя еще относительно лучше всего. Александрия, подобно Константинополю, еще проводила кое-какую торговлю между Востоком и Западом.

Наука и философия в этих постоянно воюющих и идущих к упадку государствах полностью застыли. Последние афинские философы, вплоть до закрытия школ, сохраняли тексты великой литературы с неизменным уважением, но без особого понимания. Не было уже на свете людей, одаренных светлым и независимым умом, которые были бы способны продолжить традиции свободных мнений и исследований, содержащиеся в этих произведениях. Общественный и политический хаос несет на себе значительную часть вины за то, что подобные люди перестали существовать, но имелась и другая причина того, что людские умы в это время были бесплодными. Дело в том, что и в Персии, и в Византии, это был век нетерпимости. Обе эти державы были державами религиозными, причем — нового типа, который особенно тормозил свободные проявления человеческой мысли.

Правда, древнейшие государства на свете тоже были религиозными государствами, объединяющимися вокруг культа какого-нибудь бога или бога-царя. Александра считали божеством, а Цезари были богами, обладавшими собственными алтарями и святилищами, и жертва с курениями перед императорской статуей была проявлением лояльности по отношению к римской державе. Но эти старые религии по сути своей были религиями обрядовых действий. Они не нарушали и не ограничивали свободы ума. Тот, кто возлагал жертвы и кланялся богу, мог не только размышлять, но и говорить о том, что только ему хотелось. Но новоорганизованные религии, особенно христианство, шли гораздо глубже: они требовали не только исполнения предписаний, но веры и понимания того, во что ты верил. Понятное дело, что возникали резкие противоречия в понимании статей веры. Эти новые религии были уже религиями вероисповедания. Мир познакомился с новым выражением: ортодоксальность, правоверность. и с сильной решительностью по отношению к тому, что не только обряды, но язык и мысль охватить рамками постоянной доктрины. Поддержку, тем более — распространение фальшивых взглядов, теперь считали, не так как до сих пор, интеллектуальным недостатком, но моральной ошибкой, которая способна привести душу к вечным страданиям в преисподней.

Как Адашир I, основатель династии Сассанидов (III в. н. э.), так и Константин Великий, который в IV в. отстроил римскую державу, обратились за помощью к религиозным организациям, увидав в них новые способы порабощения людской воли. В обоих этих государствах еще перед концом IV в. начались преследования свободы слова и религиозных новинок. Ардашир нашел в Персии старинную персидскую религию Зороастра (или же Заратустры) с ее жрецами, святынями, с ее пылающим на алтарях священным огнем, и посчитал, что она прекрасно подходит на роль государственной религии. Во второй половине III в. зороастризм начинает преследования христианства; в 277 г. н. э. Мани, основатель нового учения, манихейства, умирает на кресте, и с его трупа сдирают кожу. Константинополь же, со своей стороны, тоже занялся активным искоренением ересей. Манихейские идеи заразили христианство, так что пришлось выступить против него со всей суровостью, но и христианские идеи замутили чистоту доктрины Зороастра. Теперь уже любые идеи становились подозрительными. Знание, которое прежде всего требует свободы мысли, в этот период нетерпимости подверглось абсолютному затмению.

Византийская жизнь тех времен состоит из воен, отчаянной теологии и обычнейших человеческих ошибок. Она была живописной, она была романтичной, в нем было немного приятности, а еще меньше — света. Если Византия и Персия временно не воевали с северными варварами, то бросались друг на друга и опустошали Малую Азию и Сирию. Даже будучи в состоянии перемирия, эти государства не смогли бы победить варваров и не смогли бы восстановить давнее свое величие. Турки или татары входят в историю как союзники, поначалу одного, затем и другого государства. В VI в. имеются два основных противника: Юстиниан и Хосров I; в начале VII в. император Гераклий сражается с Хосровом II.