История миров: Блуждающие огни (СИ)

Платье тяжело упало в ноги, на мне осталась только нижняя рубашка. Локарис скользнул руками под легкую ткань. Широкие ладони с легким нажимом прошлись по спине, расправляя перетянутую за несколько часов кожу, сменяя теплым скольжением грубость корсетного плена. Потом руки мессира скользнули на живот, даря все то же расслабляющее ощущение, злость постепенно отступала. Шеи коснулись губы мужчины, и я непроизвольно вздрогнула. Теплый выдох сопроводил движение губ вверх, и я поднимала голову до тех пор, пока он, нагнувшись, не смог меня поцеловать.

Это оказалось столь волнительно, что я прервала поцелуй, не дав ему стать настоящим. Развернулась к императору лицом, чуть влажный отпечаток холодел на губах.

— В вашем равнодушии больше искренности, чем во всем этом мире, — сказала я.

Глава 8 Принцип Дракона

Меланиппа. Ишеб-Ревер.

— Ненавижу ее! — Рабике нервно качала ножкой под столом и крошила ложкой кремовые цветы на пирожном. — Поганая девка!

— Ладно, чего уж, — ответила Мэл. — Уже два месяца прошло. Ничего, кроме как успокоиться, не остается.

— Тебе легко говорить, ты осталась в резиденции, — бывшая служанка откинула ложку, порывисто промокнула губы салфеткой. — Она подставила меня! Подставила низко и грязно! Рыжая ведьма, кто мог подумать, что она по головам пойдет!

— Но ты же первая решила пожаловаться Милораде, ты первая пустила слух, что Айн и мессир… — Мэл запнулась, на них уже начинали поглядывать другие посетители булочной Пышки Эниф.

— Слух?! — Рабике невесело хохотнула. — Когда я пришла к Милораде, она уже все знала. Эта змея, эта Айн сама пришла к ней и просила подсобить с должностью ввиду симпатии императора к ней. Ответственная за правое крыло — эта ли должность для полуграмотной девчонки? Да сколько ей вообще лет?

— Тише, Рабике, тише, — Мэл накрыла руку девушки, но Рабике не желала успокаиваться:

— Я не замолчу! Всем скажу, какая она. Подстилка для выродков!

— Рабике! — теперь злилась и Мэл, готовая влепить подруге пощечину, чтобы привести в чувство. — Думай, о ком ты сейчас говоришь!

— Извини, Мэл. Я все еще злюсь, я потеряла работу. Да и ты, ты подходила на это место не меньше, чем я. Кто бы мог подумать, что эта овечка окажется настоящей волчицей? Ох, вот только встреться она мне в городе…

— И что же ты сделаешь? Сама же сказала — мессир…

Мэл замолчала, отвела взгляд в окно. После дождливых зимы и весны пришло долгожданное лето, быстро захватив Ишеб-Ревер в плен цветущих деревьев и благоухающих клумб. Здесь девушку оставлял гнет резиденции, оставляла досада, и столица вновь вдыхала в нее жизнь. Мэл лишь жалела, что согласилась на встречу с Рабике.

Но Рабике была права. Айн вернулась с войны совсем иной, незнакомой Мэл девушкой. И Мэл и Рабике просто снесло в сторону, словно волной, они оказались не у дел. Старая Милорада — экономка правого крыла — уходила на заслуженный отдых и выбирала себе замену. Рабике не без основания начинала собирать вещи, чтобы переехать в новую просторную комнату. И тут возвращаются император и Айн.

Как она обвела вокруг пальца такую мудрую женщину, как Милорада, непримиримого борца за мораль и порядок среди прислуги? А Рабике? Как она смогла справиться с заядлой сплетницей, которая сама с легкостью пробивалась, наушничая то про одну свою товарку, то про другую? Айн… Теперь ее улыбка светилась какой-то тайной. Ее стали слушать, из растерянной девчонки она превратилась… Мэл и сама не знала, как назвать подругу, душа ее все еще болела по старой дружбе.

— Прости, Рабике, мой выходной подходит к концу, — сказала она, отпуская скрученную в тугой жгут салфетку. — Пора возвращаться в резиденцию.

— Хорошего пути, Мэл. Но не забудь плюнуть ведьме в чай!

* * *

Айн. Резиденция императора.

— Я все хотела спросить, что за шрамы у тебя на руке?

Я лежала на сгибе драконовой руки и водила по ней ладонью от запястья и до локтя. На пути моих пальцев встречались два широких рубца, судя по всему, от весьма глубоких порезов. Я часто думала о них, видя руки Локариса, но все забывала спросить.

— Так, ошибки, — неопределенно ответил Локарис.

Стеклянные двери на широкий балкон были привычно открыты и впускали в покои всю свежесть летнего утра. Запущенный сад под окнами переговаривался птичьим треском, шелестом сочной листвы, на большем столе шуршали бумаги, тревожимые сквозняком. Мне бы стоило покинуть императора еще час назад, пока никто не мог встретиться на пути, кроме парня-коридорного, но я расслабилась. Рядом с Драконом хотелось послать весь мир к черту.

— Ты же не хочешь сказать, что пытался свести счеты с жизнью? Тем более, дважды, — я повернулась лицом к Локарису, одеяло соскользнуло с бедра, и солнечные блики брызнули на кожу светлыми пятнами.