История мирового хоккея

«Я был близко знакомый с ним почти два десятилетия. Валерий не знал своего величия. Он был действительно великим хоккеистом, я хочу убедить вас том, что он не ведал истинных масштабов своего поразительного дарования, никак, никогда, ничем и ни перед кем не подчеркивал своей исключительности и вообще был редкостно чистым и честным, порядочным человеком. Харламов был создан для хоккея, весь, что называется, заряжен на эту мужественную, хитроумную, скоростную игру. Он сражался с чехословацкими, шведскими, американскими асами хоккея, со знаменитыми, крайне опасными и чрезвычайно умелыми канадскими профессионалами. И он блистал ярче всех в этом окружении звезд, был сильнейшим среди сильнейшим, первым среди равных.

Когда он был приглашен на финал Кубка Стэнли в Канаду, переполненный до отказа огромный ледовый стадион приветствовал его стоя. Суперзвезду хоккея узнавали на улицах Монреаля и Праги, Стокгольма и Москвы… В чем же состояло дарование Харламова, почему его считали сильнейшим форвардом этой самой популярной в мире игры? Он владел в необычайной степени тремя скоростями: взрывной быстротой передвижения и маневра на льду, молниеносной реакцией на малейшие изменения игровой ситуации и поведения партнеров и соперников, нестандартной быстротой технического мышления. Вот они – три скорости Валерия Харламова. Эти три способности, в отдельности встречающиеся у многих, образовали в хоккейном творчестве Валерия Харламова удивительный сплав.

Но это еще далеко не все. «Обводка Харламова» – это уже почти легенда. Перехитрить, переиграть в единоборстве не одного, а нескольких противников, и не единожды, а снова и снова, с легкостью поразительной и внушающей соперникам неуверенность и почтение – этим был славен Харламов. Вспомним, как в Москве, в решающем матче со сборной Канады, командой, составленной из звезд профессионального хоккея, он один, да – один, принес нашей команде победу. Первого канадца он обвел своим коронным финтом – обманным кивком головы в сторону, отчего тот кинулся наперерез, туда, куда Валерий и не собирался двигаться. Второго, который намеривался на подкате столкнуться с Валерием, он обыграл, резко затормозив и одновременно развернув туловище, так что противник промахнулся и пролетел мимо. А третьему он показал, что якобы потерял шайбу, умышленно опустив ее от крюка, и, когда канадец дотронулся до шайбы, предвкушая, видимо, радость от того, что отнял ее у самого Харламова, Валерий налетел на него, ударом плеча опрокинул на лед, овладел шайбой и оказался один на один с вратарем Чиверсом.

Как бы шутя, чуточку даже игриво приблизился Валерий к опытнейшему голкиперу канадцев, сделал замах клюшкой и выпад влево с явным намерением пробить в правый от вратаря угол ворот. Его финт, положение тела, его глаза и веселая улыбка были до того естественными, что вратарь просто не мог не поверить в очевидность харламовского замысла и начал смещаться вправо. Но Валерий сыграл иначе – неуловимым движением он послал шайбу верхом в левый угол ворот.

Описать его действия в этот незабываемый момент вроде бы не слишком сложно. Но сыграть так против столь сильного противника – это почти невозможно. Не верилось глазам своим. А между тем Харламов делал подобные вещи не раз, и каждый раз это были прекрасные минуты…

Я часто думаю, чем же успел стать Харламов для нашего хоккея, для его неистовых поклонников, для тысяч и тысяч мальчишек? Сказать, что он был кумиром публики, в особенности юной, – этого мало. Мне кажется, что Валерий и вся когорта выдающихся игроков его поколения совершили нечто большее, нежели просто забивание шайб в ворота, пусть даже и самых сильных соперников. Своей невероятной самоотверженностью, своим искрящимся мастерством, оплаченным предельным напряжением сил и на тренировках, и в матчах, своим вдохновением, глубоко одухотворенным отношением к игре они добились того, что хоккей стал восприниматься как подлинное искусство. Игра в их исполнении вызывала восторг и у специалистов, и у завзятых поклонников, и даже у тех, кто случайно оказывался на стадионе и затем прикипал душой к хоккею на всю жизнь.

… Игра Валерия вызывала желание подражать. Причем далеко не только в том, что касается сугубо технических его достижений, а прежде всего в том, что относилось к неукротимому его бойцовскому духу, с особой силой проявлявшемуся в играх за спортивную честь Родины.

…Не знаю, чего сумеют достичь в жизни его сын Александр и дочь Бегония, но верю, что они вырастут хорошими, умными, добрыми людьми. И страна наша, и друзья Валерия и Ирины их детей не оставят. Помогут, поддержат, посоветуют, научат и главное – расскажут, кем был и кем навсегда останется в нашей памяти их отец.

Человек, не знавший своего величия».