История мировой цивилизации

Первым важным нововведением в политической и общественной жизни было упрощение и более широкое распространение письменности в древних цивилизациях, что сделало практически неизбежными более обширные государства и более широкий политический кругозор. Следующим шагом вперед было использование лошади, а затем и верблюда, как средства передвижения, введение в употребление колесных экипажей, распространение дорог и усиление в военном отношении, вызванное открытием железной руды. Затем последовали глубокие экономические потрясении, связанные с введением металлических денег и глубокой переменой в самой природе долговых обязательств, собственности и торговли, вызванной этим удобным, но опасным средством. Государства расширяли свои границы и усиливались, и умственный кругозор человечества расширялся в соответствии с новыми условиями жизни. Исчезали местные божества, наступал век теократии и проповеди великих мировых религий. Появились впервые написанные, критически обработанные история и география, человек впервые осознал свое глубокое невежество и впервые приступил к систематическому приобретению знаний. На некоторое время развитие науки, так блестяще начавшееся в Греции и Александрии, было прервано. Нашествия тевтонских варваров, наступление монголов на запад, лихорадочная ломка и переустройство религиозной жизни и страшная чума – все это создавало непрерывную напряженность в политической и социальной жизни. Когда цивилизация вновь расцвела, по окончании этого периода войн и беспорядков, рабство перестало уже быть основой экономической жизни. Первые бумажные фабрики подготовляли новые средства коллективной информации и работы печати. Постепенно то там, то здесь стали возобновляться научные изыскания, и систематический прогресс науки пошел своим ходом.

Неизбежным побочным результатом систематического мышления был все увеличивающийся ряд открытий и изобретений, появившихся с XVI века и способствовавших взаимному общению и совместной работе людей. Они все вели к расширению поля деятельности, увеличивали общую сумму пользы и вреда в мире и вызывали усиленное сотрудничество людей. Изобретения появлялись все чаще и чаще. Человеческий ум не был еще подготовлен к такого рода явлениям. До великих катастроф, разразившихся в начале двадцатого столетия и ожививших умственную жизнь человечества, историку почти не приходится говорить о каких-либо рациональных попытках овладеть новыми условиями, созданными могучей волной изобретений. История человечества за последние четыре века напоминает состояние заключенного, который бессмысленно и беспокойно мечется во сне в то время, как в его тюрьме вспыхивает пожар. Он не просыпается, но треск и жар пламени переплетаются в его мозгу со старыми беспорядочными сновидениями. Это далеко не история человека бодрствующего, сознательно идущего навстречу опасностям и случайностям.

С тех пор, как история перестала быть историей отдельных лиц, а сделалась историей человеческих обществ, большая часть изобретений неизбежно имеет своим предметом облегчение взаимного общения. К числу наиболее значительных явлений XVI века следует отнести появление печатных книг и мореходных парусных судов, пользовавшихся только что изобретенным морским компасом. Первое удешевило, распространило и внесло переворот в дело просвещения, облегчило общественную информацию, обмен мыслями, а также и политическую деятельность в ее самых основных проявлениях. Второе объединило весь мир. Но почти такое же большое значение имело сильно развившееся применение пороха и усовершенствование огнестрельного оружия, впервые принесенных на запад монголами в VIII столетии и уничтоживших неприступность баронов в их замках и укрепленных городах. Ружья и пушки смели с лица земли феодализм. Константинополь пал под огнем орудий. Мексика и Перу сдались из страха перед испанскими ружьями.

Семнадцатый век был свидетелем систематического развития научных изысканий, может быть, не столь заметного, но в конечном итоге чрезвычайно важного явления. Наиболее видным из вождей этого великого прогрессивного движения был Фрэнсис Бэкон (1561–1626 гг.), впоследствии лорд Веруламский, лорд-канцлер Англии. Он был учеником и, пожалуй, рупором другого англичанина, доктора Гильберта, философа экспериментального направления из Кольчестера (1540–1603 гг.). Этот второй Бэкон, подобно первому, проповедовал необходимость наблюдения и опыта и воспользовался вдохновляющей и благодарной формой романа-утопии, чтобы выразить в своей «Новой Атлантиде» мечту о великом служении науки человечеству.

Почти одновременно с этим возникло Лондонское королевское общество, Флорентинское общество и позднее другие национальные общества для поощрения научных исследований, печатания научных трудов и обмена научными сведениями. Эти европейские научные общества сделались источником не только бесчисленных изобретений, но также и уничтожающей критики нелепой ортодоксальной истории мира, господствовавшей в течение многих столетий и оказывавшей пагубное влияние на человеческую мысль.