История мировых религий

На примере литургии видно, что даже развитая религия не отказывается от своих мистических корней, но видоизменяет свои мистические основания, о чем уже шла речь в главе 2. «Христианство как мистический факт есть ступень в поступательном развитии человечества; мистерии же древности и их воздействия суть подготовление к этому мистическому факту» (Штайнер Р. Христианство как мистический факт и мистерии древности. Ереван, 1991. С. 132). Штайнер подчеркивает личностный характер религии. Христос взял «на Себя задачу Своей личностью стать для общины тем, чем был прежде культ мистерии для его участников… Отныне то, что было достижимо прежде только мистическими методами, заменилось отчасти у членов христианской общины убеждением, что божественное было дано в обитавшем с ними Слове. Отныне уже не личная духовная подготовка каждого являлась единственным мерилом, но то, что видели и слышали окружавшие Иисуса, а также и переданные ими традиции» (там же. С. 86, 94). «Христианство вынесло содержание мистерии из сумрака храма на дневной свет» (там же. С. 139) для всенародного обозрения и приобщения. В религии, в отличие от мистики, искупление становится уделом не отдельных посвященных, а всего народа, который спасает Мессия. Христос был первым, кто предпринял невероятную попытку спасти всех – «и иудеев, и эллинов». Он создал для этого условия, но не все захотели спастись. «Много званых, мало избранных».

С победой христианства в IV в. «на смену мученичества и явилось подвижничество. Сонм мучеников сменился сонмом преподобных, мучения и казни, служившие горнилом очищения для душ, уневестившихся Христу, заменились пустынею, скорбями и самоозлоблением подвижников» (Соловьев А. Старчество по учению святых отцев и аскетов. М., 1995. С. 23). В это время возникает монашество. Монахом (от греч. «монос» – «один») называли человека, удалившегося от мирского и живущего отличной от других, иной («инок» и означает «иной») жизнью. Существуют четыре вида монашества: отшельничество (его основателем считается в христианстве Антоний Великий, живший в конце III в.); безмолвническое жительство (его основал Макарий Великий в IV в.); общежительное монашество (учредил его тоже в IV в. Пахомий Великий) и, наконец, старчество. Монашество ставило своей задачей воспитание совершенного человека, а теория самосовершенствования рассматривалась отцами церкви как «наука наук и художество художеств».

Среди монашеских добродетелей выделялись терпение, послушание, смирение. Учение о смирении как основе христианской жизни развил в XI в Симеон Новый Богослов. «Внутренняя жизнь в Боге характеризуется – в области интеллектуальной – пробуждением в человеке особого ощущения вечной жизни, чувством прикосновения к реальностям иного мира, – в области эмоциональной – состоянием восторженной любви к Богу, – в области волевой – чувством глубокого смирения и полной преданности воле Божией» (Мистическое богословие… С. 376). Иоанн Лествичник, составивший лествицу нравственного совершенствования, назвал смирение матерью дарований. Особенно большую роль играло смирение в русской православной церкви, считаясь основой душевной жизни (правда, наряду со смирением второй наиболее характерной чертой православной жизни С.С. Аверинцев считает суровость, которая, по-видимому, находится в диалектическом единстве со смирением).

Одной из высших ступеней нравственного восхождения стало старчество – институт духовного руководства монахами. Православный оптинский старец Варсонофий различал такие виды молитвы: устную, умную, сердечную, духовную и выходящую за пределы сознания. Это соответствует разделению тел человека на плотное, тонкое, астральное, ментальное и абсолютное сознание. «Души… имеют даже одежды, – подчеркивал о. Варсонофий, – только это будет не грубое тело, а более тонкое, газообразное». Каждый последующий вид молитвы основывается на предыдущем. Умная молитва – молитва в уме, сердечная – молитва всем телом. Первая переходит во вторую. «Первый от Господа дар в молитве – внимание, т. е. когда ум может держаться в словах молитвы, не развлекаясь помыслами, но при такой внимательной, неразвлекаемой молитве сердце еще молчит… Вторая молитва, второй дар это внутренняя молитва, когда уже ум и сердце соединены, т. е. когда мысли и чувства в согласии направлены к Богу… Третий дар есть молитва духовная… Эта молитва – молитва видения. Достигшие этой молитвы видят духовные предметы так, как мы видим чувственные предметы… Они смотрят уже очами духа» (Житие схиархимандрита Варсонофия. М., 1995. С. 219–220). Вот результат одного конкретного переживания: «я поняла тогда, что такое настоящая молитва: индивидуум выходит за пределы своего одиночного заключения, чтобы сознать свое единство со всем существующим, опускается на колена, как смертный, и поднимается приобщенный к бессмертию» (Джемс У. Многообразие религиозного опыта. М., 1991. С. 315).