История Мишеля Боннара. Куранго

Наступили два года тишины. Антуан тратил силы украденной молодости на эксперименты. Я же тратил свои – на обучение и практику. В какой то момент я стал понимать все действия, совершаемые Брутом во время его исследований, и даже позволил себе несколько раз дать ему совет. Сначала он снисходительно усмехнулся, в следующий раз раздражённо отмахнулся, но вскоре молча прислушался.

Так мы и жили, пока после долгой череды неудач Антуан не совершил большое открытие. Он получил новый химический элемент, который, в свою очередь, вел к созданию нового лекарственного препарата. С горящими глазами Брут сбивчиво объяснял мне, что он сделал, требуя немедленной записи. Затем схватил листок, закупорил мензурку и в спешке куда то уехал.

С того дня он редко бывал дома. Иногда заезжал, только чтобы переодеться. Иногда прихватывал с собой запас одежды на несколько дней. Я по прежнему учился, ставил опыты, ловил лягушек и познавал анатомию.

Мне уже было двадцать два. Еще пару лет, и мое заточение должно было закончиться. Я смело мог бы уйти и всё забыть. Неминуемо приближалось время очередного допинга. Я заранее привел домой Патрис, чтобы она успела освоиться у нас. Девушка была тихой, милой, замечательно готовила и штопала. Милена же вовсе сдала и, сославшись на болезнь, попросилась на время переехать к своей сестре. Мы с Густавом видели, что ей действительно хуже с каждым днем, и не имели права запретить ей покинуть дом. Перед тем как уйти, Милена в последний раз оглядела свою кухню, сняла с мизинца тоненькое кольцо и вложила его в руку Патрис:

– Теперь оно твое.

Милена посмотрела на меня, обняла и прошептала на ухо:

– Дай Бог, ты справишься лучше меня. Я больше не могу. К несчастью, больше мне нечего ему дать. Я попала сюда ребенком и все двадцать шесть лет верой и правдой служила ему.

Я схватил ее за плечи.

– О чем ты говоришь? Тебе же семьдесят восемь. Мы отмечали каждый твой день рождения.

– С шести лет я помогала матери на кухне и к двенадцати годам уже хорошо готовила и умела вести хозяйство. С тех пор работала на Брута. Мне всего тридцать восемь лет, малыш. Отпусти меня, мне пора.

Я стоял посреди кухни. Юная Патрис нацепила кольцо Милены, что то напевая себе под нос, и ловко управлялась с тяжелыми сковородками.

– Отдай мне кольцо, – выпалил я.

– Почему это? Оно мое, мне его Милена подарила! – возмутилась девочка.

– Немедленно отдай, иначе выпорю.

Патрис испуганно посмотрела на меня, стянула кольцо с мизинца и вручила мне.

Я взял украшение двумя пальцами, сунул в карман и ушел.

В три прыжка преодолев расстояние до лаборатории, я плотно запер за собой дверь.

Следующие сутки я изучал кольцо. Я не хотел его повредить, ведь наверняка Брут заметит это, но, как ни старался, не мог понять состав сплава. На первый взгляд кольцо было медным, но под воздействием высокой температуры металл не менял ни форму, ни цвет. Сначала я был аккуратен, но вскоре понял, что кольцу ничего не вредит. Я нагревал его, опускал в разъедающие растворы, бил по нему молотком. Ничего не происходило. Тогда я внимательно изучил его с помощью лупы и заметил на внутренней стороне латинскую надпись мелким шрифтом: «Да станет твоё моим. Навсегда». Следом была приписана арабская восьмерка. Я ничего не понял, но решил продолжить эксперимент. Я надел кольцо на мизинец и принялся ждать.

К вечеру приехал Антуан. Встревоженный и угрюмый, он подозвал меня к себе и стал интересоваться моими успехами, новостями и накопившимися вопросами. Я отвечал сдержанно, рассказав про результаты нескольких опытов, но хозяин продолжал допытываться:

– Как в целом дела? Никто не болеет? Как вы уживаетесь без меня? Я слишком часто отсутствую в последнее время, – стал оправдываться он. – Моё открытие многих заинтересовало, и теперь я приглашен читать лекции сразу в три университета Европы, – так пояснил он свои длительные командировки.

– Милена приболела и отпросилась на лечение к своей сестре. Это случилось сегодня утром. Мы с Густавом не могли ей препятствовать. Она и правда выглядела нездоровой.

Антуан вспыхнул. Было видно, как он сжал кулаки.

– Завтра я навещу ее! Нам срочно нужна помощница по хозяйству. Густав тоже весьма стар, он не выполняет и половины своих обязанностей. – Хозяин выглядел неважно, на лбу выступила испарина.

– Месье, я давно заметил нечто странное, – сказал я и выдержал паузу, внимательно глядя в глаза доктору.

Он дёрнулся:

– Что же это, позволь спросить?

«Он нервничает, это очевидно», – кричал мой внутренний голос.

– Нечто странное со здоровьем Милены, я имел в виду. И ещё неделю назад нашел девушку. Она нам очень нравится. Мне кажется, она здоровее, чем все остальные, которых я приводил за последний год. – Я не сводил взгляда с Брута.

Антуан пришел в восторг от этой новости, похвалил меня и потребовал срочно привести к нему девочку. Я приблизился: