История моего брата

В октябре 1986 года, когда Михаил Горбачев уже стал генеральным секретарем ЦК КПСС, Чингиз Айтматов пригласил двенадцать крупнейших писателей мира, а среди них и двоих турок – Яшара Кемаля и Зульфю Ливанели – в Москву. Среди приглашенных были такие писатели, как Артур Миллер, Джеймс Болдуин, Федерико Майор, Клод Симон, Питер Устинов и другие. Из Москвы они направились во Фрунзе, где открыли первую встречу знаменитого Иссык-Кульского форума, который принято считать важной вехой в окончании «холодной войны». После окончания форума гости вернулись в Москву, и Горбачев пригласил их в Кремль.

Это было через день после той самой встречи Горбачева с Рейганом. В Кремле генеральный секретарь долго беседовал с писателями. В том числе он говорил о том, что, даже будучи преданным ленинцем, понимает – государственная система не может продолжать существовать в нынешнем виде и стране требуются перемены. Об этом важном историческом событии сообщали многие крупнейшие новостные агентства мира. Впоследствии Ливанели напишет книгу об этом дне – «Беседы с Горбачевым о революции». Именно эта встреча стала началом личной многолетней дружбы Ливанели и Горбачева.

Книги Ливанели несколько раз били рекорды продаж в Турции. Его последний роман, «Беспокойство», был продан тиражом полмиллиона экземпляров. Роман «Отель Константинополь» стал самым продаваемым романом 2015 года. Роман «История моего брата», который вы сейчас держите в руках, был самым продаваемым романом в 2013 году, и этот список можно продолжать.

Развитие современной культуры и науки демонстрирует нам тенденцию к объединению знания – синтезу различных направлений. Творчество Ливанели тоже являет собой, по сути, синтез искусств: будучи поэтом, он выступает в роли режиссера, будучи музыкантом – в роли прозаика.

Вы сейчас держите первый роман Ливанели, который выходит на русском языке. Начинается он как детектив. Но отбросьте сразу все свои ожидания. Подобно самым ярким произведениям современного искусства, которые поражают своей неожиданностью и шокируют, нынешний роман Ливанели готовит множество сюрпризов.

Хотелось бы пожелать российскому читателю поскорее познакомиться с творчеством замечательного автора, встреча с которым явно задержалась.

Аполлинария Аврутина, переводчик,

январь 2018 г.

Человек – это капля крови и тысяча тревог.

Саади Ширази, XIII в.

О мой шах! Ты пожаловал мне жизнь,

Но взамен похитил мои истории.

А ведь я могла жить только историями.

Теперь они кончились, а вместе с ними и моя жизнь.

«Смерть Шахерезады», Интайзар Хассейн, 2014 г.

Я

1 Странное утро, явление девушки-журналистки, Керберос

Кажется неправдоподобным, однако, проснувшись рано утром 11 июня 2011 года, я уже знал, что получу странное известие. В безлюдной деревеньке, жившей один на один с сине-зелеными волнами Черного моря, в которой каждый новый день был повторением предыдущего, нечасто случались события, которые бы взволнованно обсуждали все. Тот день тоже должен был начаться и закончиться, как все остальные, но, как оказалось, суждено было другое. Я, конечно, в те хмельные утренние часы еще не знал, что мне предстоит получить известие об убийстве, однако чувствовал: что-то произойдет. Я еще лежал в кровати, глаза были закрыты, мне еще снились стремительно сновавшие ярко-синие зайцы, которые оставляли за собой фосфоресцирующие линии.

Снившиеся зайцы сновали все быстрее. Они не стояли на месте; им не терпелось вскарабкаться то на одну скалу, то на другую, и, карабкаясь, они проявляли невиданную сноровку. Они перемещались так быстро, что я не успевал за ними следить, а видел только ярко-синие линии, тянувшиеся за ними шлейфом. Эти светящиеся линии напоминали инфракрасное излучение, которое часто показывают в фильмах про грабителей и которое образует надежную защитную клетку в специальных банковских хранилищах. Такое излучение, которое – вы, конечно, поняли, о чем я, – герой видит, только если надел специальные очки. Но линии света, которые тянулись за зайцами, были ярко-синими. Я это хорошо помню.

В тот момент зазвонил телефон. Не успел я ответить, как услышал голос Хатидже-ханым, домработницы, которая приходила ко мне несколько раз в неделю. «Ужас, Ахмед-бей! Аллах, какой ужас случился!» – причитала она.

В таких ситуациях, то есть когда кто-то страшным голосом кричит «ужас», я сразу понимаю, что надо начинать бояться, и мне тут же вспоминается мой брат-близнец Мехмед. Так что некоторое время я слушал ее, не проронив ни звука, а затем, почувствовав, что она успокаивается, осторожно спросил, что же она подразумевает под словом «ужас».

«Вы что, еще не слышали про Арзу-ханым?» – всхлипнула она.