История моего брата

– Потерпи немного, сейчас ты все поймешь. Через два дня после этого случая с лошадьми я прилетел в Москву и увидел Мехмеда в больнице. По словам лечащего врача, у моего брата было сотрясение мозга – но ничего опасного. Копыто задело по касательной, череп не пострадал, правда, Мехмед немножко был не в себе, однако врачи надеялись, что через неделю все пройдет.

Глаза девчонки начали закрываться от усталости и от водки, к которой она была непривычной. Но на этот раз она так сильно сопротивлялась сну, что у меня не было иного выхода, кроме как закончить рассказ.

– Ту неделю я провел у постели Мехмеда. Сидел у его изголовья и все время с ним разговаривал. Я говорил с ним об автокатастрофе, так изменившей нашу жизнь, о родителях, о школьных годах в Анкаре, о Николе Тесле, о бабушке и дедушке, короче говоря, обо всем, что могло бы ему быть интересным. И только Ольги не было в моих разговорах. Я не хотел рисковать, чтобы не навредить. Он иногда принимался бормотать, а я пытался разобрать смысл его обрывочных фраз. Он произносил очень странные слова, говорил что-то про разбегавшихся синих зайцев.

Девчонка на мгновение задремала и от этого выронила рюмку. Она тут же широко открыла глаза и издала изумленное «Ой!». Я сказал, чтобы она ложилась спать, история, в общем, закончилась. Она с трудом встала и направилась к лестнице.

– Так, а что с Мехмедом? – только и смогла выговорить она.

– Он поправился. Через неделю вышел из больницы, ну, а что было потом – ты знаешь. Спокойной ночи.

Я вернулся к себе в спальню. По идее, я должен был погрузиться в глубокий сон, но этого не произошло. Сон не шел. Не сознавая, что я делаю, я встал и вышел из комнаты.

Дверь в комнату девчонки была приоткрыта, и я проник туда, как привидение. Не отдавая отчета в своих поступках, я лег рядом с гостьей. Она спала крепким сном на правом боку. Колени были поджаты, она тихо дышала.

Я тоже повернулся на правый бок, но к ней не прикасался. Ее волосы разметались по подушке. Я лежал какое-то время. Я не знал, почему так поступаю. Однако мне очень нравилось чувствовать исходящее от девушки тепло и вдыхать аромат ее волос.

Как я дошел до такого состояния? Может быть, я влюбился в эту девушку, как мне и сказал Мехмед? Да нет же, этого не могло быть, дело было не в этом. Я вообще не способен на подобное чувство. Разве я не закрыл себя для любви, прекрасно сознавая, какие она таит опасности? Разве любовь не является прогулкой по краю пропасти с завязанными глазами? Разве любовь к какому-то человеку не сродни походу по тонкому льду недавно замерзшего озера, который неизвестно когда и где проломится? Разве произошедшее с Мехмедом не стало для меня важным уроком, который я никогда не забуду? Возможно, нынешняя ситуация имела отношение к так называемому физиологическому влечению? Но и этого быть не могло.

Девушка не двигалась. Ее левое плечо, освещенное фонарным светом, сияло белизной, будто покрытое снегом. Я подумал о том, что произошло с тех пор, как она позвонила в мою дверь. Я вновь и вновь размышлял об Арзу, лежавшей неподалеку от нас в земле, о сидевшей в тюрьме Светлане, о страдавшем от потери супруги Али, о Мехмеде. Завтра девушка уедет, и я вернусь к своей обычной спокойной жизни. Но сегодня, этой ночью я хочу наслаждаться запахом ее молодости.

Если бы она проснулась, кто знает, как бы она разозлилась, как бы кричала, как бы хмурилась, с каким бы укором смотрела на меня. Так что мне через некоторое время следовало тихонько встать и уйти к себе. Все должно будет закончиться именно так.

Неожиданно гостья повернулась на левый бок. Должно быть, она что-то почувствовала, потому что пробормотала: «Любимммый!» Она прикоснулась своими губами к моим губам. Сначала я решил, что она проснулась, но нет, девушка очень крепко спала. Она не сознавала, что делает.

Что же это было? Воспоминание о бывшем возлюбленном. Тоска по настоящему возлюбленному, которого она привыкла обнимать каждую ночь? А может быть, просто фантазия? У меня не было возможности узнать правду, но самым странным было то, что от тепла ее губ, которое я ощутил на своих губах, я почувствовал только покой и нежность. Прикосновение стало тем счастьем, которым женщина может одарить мужчину.

В тот момент я заметил, что плачу. Да, да, из моих глаз текли слезы. Тепло ее губ растворило лед, который годами копился в моем сердце.

В ту минуту по темному небу пролетела упавшая звезда. Она осветила все, каждую темную точку, каждый скрытый изгиб жизни, каждый темный ее угол, где прежде не было света, сердце, почерневшее, словно непроглядная ночь… И я все вспомнил.

Эти губы вернули все назад. Эти губы пробудили меня от крепкого сна, от которого я, словно в сказке, не должен был проснуться. Но эти же губы стали моим палачом.