История моей измены

— Ты знал, — выдохнула она, наконец, встретившись с ним взглядом. — Ты знал, кто я. До встречи со мной ты знал, кто я такая.

— Да, — быстро подтвердил он.

— Вот почему так разозлился. Вот почему не хотел, чтобы мы с Талем были вместе, — начала она соединять точки.

— Да. Миссия стояла на первом месте и не могла быть скомпрометирована.

— И я была частью миссии.

— Да.

Она понимала, что должна спорить. Должна заявить о своей невиновности, кричать с крыши, что ничего не знает, не знает! Она была не в курсе. Рвала задницу, открывая страховые конторы. Питер рвал свою задницу, пытаясь свергнуть правительства.

Но все, о чем она могла думать, это…

Я была миссией. Целью. Способом приблизиться к Питеру, приблизиться к завершению миссии. Вот почему он вел себя так скрытно. Вот почему всегда знал, где меня найти.

— Он знал меня, — прошептала она, всхлипывая.

— Да. А теперь, миссис Рапапорт, не могли бы вы назвать мне имена всех людей, с которыми Питер общался в Риме? — спросил Руиз, вытаскивая ручку и открывая папку, которую принес с собой.

— Нет. Нет, я не проводила с ним много времени, — выдавила она в ответ. Ее тошнило.

Она не проводила много времени со своим боссом, потому что была занята тем, что развлекалась с мужчиной, которого никогда толком не знала.

— Но вы все же проводили с ним какое-то время. Встречались за обедом и за ужином, — Руиз просматривал какие-то бумаги.

— Я… — она не смогла договорить.

Оба раза Таль прерывал ее встречи. Оба раза уверял, что Питер их не поймает. Она всегда удивлялась его уверенности. Теперь ей стало интересно, не он ли это организовал; знал ли он, что их не поймают.

Как это стало моей жизнью?

— А в Детройте? Какие коммерческие расходы числились там за мистером Сотера? — настаивал Руиз.

— Откуда мне знать? Я всего лишь агент! — воскликнула она.

— Вы одна из самых успешных агентов во всем Детройте, миссис Рапапорт. Вы должны в некоторой степени быть осведомлены о действиях вашего босса, — заметил он.

— Да, когда дело касается страховок! Хотите знать, сколько полисов он продал?! — огрызнулась она.

— Если вы станете препятствовать правосудию, допрос прекратится. И не продолжится до завтрашнего утра. Как долго продлится ваше пребывание в этой тюрьме, зависит только от вас, — предупредил Руиз.

— Ты мне угрожаешь!?

— Просто объясняю правила, миссис Рапапорт.

— Я хочу поговорить с адвокатом.

— Извините, это невозможно, миссис Рапапорт.

— Тогда я хочу поговорить с послом США.

— Я не обязан выполнять ничего из того, что вы просите, миссис Рапапорт.

— Телефонный звонок! Я имею право на чертов телефонный звонок!

— Вы не в Америке, здесь нет права одного телефонного звонка, миссис Рапапорт.

— НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТАК! — крикнула она.

— Эй! — Руиз резко вскочил с места и навис над ней, и она в испуге прижалась к спинке стула. — Просто отвечай на гребаные вопросы! Ты знала, что твой босс сознательно связан с террористическими ячейками?!

— Нет! Я ничего не знаю! Я ничего не знаю! — закричала она, изо всех сил зажимая уши руками.

— Ты что-то знаешь! Должна что-то знать! Если придется я продержу тебя здесь гребаный год! Гребаный год в этой гребаной тюрь…

Прозвучал громкий сигнал тревоги. Он прорезал комнату, как циркулярная пила, напугав их обоих. Затем все стихло так же внезапно, как и началось. Руиз еще секунду смотрел на нее сверху вниз, а затем схватил со стола папку. Подойдя к двери, рванул ее с такой силой, что та врезалась в противоположную стену. Затем захлопнул ее за собой.

Миша попыталась отдышаться, трясясь и вздрагивая на стуле. Едва она начала успокаиваться — ну, настолько, насколько это было возможно в ее ситуации, — как снова раздался жужжащий звук. Она сцепила руки и сжала их на коленях. Хотела бы она свернуться в себя. Исчезнуть.

Дверь открылась, и по полу прозвучали мужские шаги. Не Руиза. Она знала, кто это, как только он ступил в комнату.

— Ты в порядке? — спросил Таль, садясь на стул, только что покинутый Руизом.

Она смотрела на него широко распахнутыми глазами. На виске у него проявлялся синяк. Он давно не брился, даже для его привычного состояния. Но самым странным был его костюм в стиле Brooks Brothers с галстуком, который выглядел так, будто его не раз дергали. Таль выглядел помятым и растрепанным, что было почти странно. Не то чтобы обычно он ходил холеным и прилизанным, но всегда держался уверенно и спокойно.

Кто этот мужчина?

— Не совсем, — наконец проскрипела она.

— Прости меня за все это, я не знал, что так будет, — вздохнул он, потирая ладонью лицо.

— Что случилось?

— Номерной знак моей машины засекли, когда я забирал тебя возле офиса, — объяснил Таль. — В мой дом ворвались… полицейские и спецназовцы. Они считали меня причастным к стрельбе.

— Но ты не стрелял.

— Нет. Как раз наоборот.

— Ты их выслеживал.

— Да.

— И меня.

— …да.

Они долго смотрели друг на друга.