История морских разбойников

Флот, употребив на переезд три дня, наконец достиг своей цели, и флибустьеры с палуб своих кораблей могли уже видеть город и прелестные виллы, рассеянные по его окрестностям. Но при виде огромных приготовлений неприятеля для их встречи, засек, потопленных полей, закрытых дорог, батарей и многочисленных палисадов, они на несколько минут совершенно изменили своему характеру: как бы обуянные паническим страхом, они выказали необыкновенное малодушие, которому Лолонуа, однако, не дал укорениться. Он созвал немедленно военный совет и откровенно представил своим товарищам дурное положение их дел. «Нельзя не сознаться, — сказал он, — что трудности, предстоящие нам, очень велики. Испанцы имели время приготовиться к нашему приему. У них, верно, множество солдат, пушек и военных снарядов. Однако же, товарищи, не робейте! Нам надо победить, как прилично храбрым воинам, или лишиться жизни и вместе с нею всех богатств, приобретенных кровью и опасностями. Нас ожидает огромная добыча. Смотрите на меня, на вашего вождя! Следуйте моему примеру! Было время, когда мы с гораздо меньшими силами побеждали гораздо большее число неприятелей, нежели какое может поместиться в этом городе. Не забудьте, что чем враги многочисленнее, тем блистательнее будет наша слава, тем огромнее добыча!» Эта короткая речь вождя, хорошо знавшего, с кем имеет дело, и всегда умевшего тронуть самые чувствительные струны страстей своих подчиненных, произвела решительное действие: все обещали следовать за ним и пролить кровь свою до последней капли. Вообще, флибустьеры всегда гораздо менее опасались за жизнь свою, чем за разрушение надежд на добычу; они были убеждены, что в этом городе были собраны все сокровища Гибралтара, Маракайбо и окрестных мест. Поэтому они поклялись победить или умереть. Лолонуа отвечал на это: «Хорошо. Но смотрите, первого, кто с этой минуты покажет малейший страх, я убью собственноручно!»

Перед рассветом высадилось на берег 380 человек, вооруженных только короткими саблями и пистолетами; каждому было дано пороха и пуль на тридцать зарядов. Пираты пожали друг другу руки в знак бодрости и отправились в путь, ведомые преданным им путеводителем, который, однако, не знал ничего о новых распоряжениях губернатора и потому привел их прямо к заваленному дефилею. Здесь невозможно было пройти. Поэтому они обратились на лесную дорогу, где вязли до колен и думали совершенно утонуть; для избежания этого они срубали ветви и ими прокладывали себе дорогу под убийственным огнем батареи, нарочно устроенной в таком направлении, что она обстреливала всю дорогу. Многие флибустьеры падали, чтоб не вставать более; но, испуская дух, увещевали своих товарищей идти вперед и предсказывали им несомненную победу. Наконец пираты достигли леса, где почва была тверже, и надеялись легче совершить остальной путь. Но тут встретили их выстрелы с другой батареи в двадцать пушек, заряженных картечью, которая производила такое ужасное действие, что наступающие падали десятками. Наконец они отступили и снова пришли на болотистую дорогу, где опять встретили их выстрелы первой батареи. Лолонуа не участвовал в этом отступлении и с небольшим отдельным отрядом достиг подножия укрепления. Но при величайших усилиях им невозможно было взобраться на бастионы без лестниц и осадных снарядов, следовательно, им оставалось погибнуть всем без исключения.

Лолонуа, на которого нисколько не подействовал страх явной смерти, и здесь не потерял присутствия духа, но хладнокровно придумывал военную хитрость. Он вдруг побежал назад со всем своим отрядом, нарочно стараясь скрыть это движение от неприятелей. Испанцы, соединившие на этом пункте все свои силы, видя это бегство и надеясь одним ударом истребить всех флибустьеров, поспешно вышли из укрепления и бросились за ними в погоню. Но тут все переменилось, потому что страшные враги, не тревожимые более батареей и будучи в состоянии померяться с испанцами на саблях, вдруг остановились и бросились на них как бешеные: чтобы отомстить за павших флибустьеров, пираты убивали всех испанцев, которых могли настигнуть, прочих прогнали в леса, а потом как бурный поток хлынули на главное укрепление и заняли его. После этого испанские солдаты в другом укреплении сдались без сопротивления. Более пятисот испанцев погибло в этот день, не считая раненых в городе и скрывшихся в лесу, которые там истекли кровью, притом все почти испанские офицеры лишились жизни в этом ужасном побоище, так же, как губернатор Мериды, старый, опытный воин, отличившийся во фландрских походах. Ни Лолонуа, ни Баско не были ранены, но зато они лишись многих храбрейших своих товарищей. Всего со стороны флибустьеров было 40 убитых и 78 раненых, последние, по причине опасных ран от картечи и недостатка во врачебном пособии, почти все умерли.