История московского Чингисхана. Цена успеха в деньгах, любви и одиночестве

– Мурат, – попросил я его, а сам в этот момент испытывал в душе такое смятение, что готов был заплакать… – Мурат, решай все сам, пожалуйста. Как решишь, так и будет.

– Послушай, Арман, – Мурат старался не смотреть мне в глаза. – Я много думал об этом. Если бы ты поставил на меня все, что у тебя есть, и я был твоей единственной работой, я остался бы с тобой до конца. Даже несмотря на возможные последствия. Но я знаю, что у тебя есть заработки, есть гастроли, и ты не пропадешь. Я готов сотрудничать любым другим способом, ездить с тобой на гастроли, делать совместные проекты. Все, что угодно…

– Я понял тебя, – вздохнул я. – Еще раз прошу тебя, делай так, как считаешь нужным.

Когда за Муратом закрылась дверь, на меня накатила ледяная тоска, будто бы мое сердце резали по живому, и я не мог с этим справиться. Боль. Обида. Бессилие от столкновения с чем-то более мощным, чем я сам. В этот момент мой стройный мир рухнул, из него ушла какая-то важная для меня цель, все потеряло смысл и форму. Мне казалось, что в эту минуту я лишился кого-то очень близкого, брата, коллеги, товарища, соратника. Знал, что мы с Муратом будем общаться. Но понимал, что как раньше уже не получится.

И потом еще полночи вспоминал, как все начиналось.

Знаете, на гастролях или в клубах, когда Мурат еще только дебютировал, многие присматривались к нему, настороженно реагировали, и необходимо было как-то подстегивать их интерес. Чтобы поддержать Мурата, я на какое-то время превращался в массовика-затейника, всеми правдами и неправдами пытаясь расшевелить пришедшую на концерт публику. Я сам первый выбегал в центр танцпола – кричал, махал руками, приплясывал, вытаскивал на круг девушек из зала. Я понимал, насколько это важно для самооценки и поднятия «боевого духа» – чтобы артист видел свою востребованность.

Надо мной, бывало, даже посмеивались зрители:

– Ой, а что это за парень такой прыгает?

– Не видишь, у него внешность такая же, как у того, на сцене… Фанат, наверное…

Иногда я нанимал местных жителей за деньги, чтобы они выходили танцевать и хлопали, дарили Мурату цветы.

Все начиналось именно так, и теперь я чувствовал, что потерял свое детище, в которое вложил душу без остатка. Это был мой проект, и никто не смел отнять его у меня. С другой стороны, ясно видел, что не имеет смысла упрямиться. Ну, что я мог сделать? Ровным счетом ничего. А Мурат талантлив. Ему необходимо двигаться дальше, расти, развиваться. И кто-то мог дать ему намного больше, чем я. Так было правильно.

Сейчас, когда я вспоминаю все произошедшее много лет назад, я вижу, что это был нормальный рядовой случай из жизни работающих людей – кто-то приходит, кто-то уходит. Когда вы устраиваетесь на работу в какую-либо компанию, то, скорее всего, не планируете работать в ней вечно, ведь правда? И если бы каждый работодатель проливал слезы по сотрудникам, с которыми он расстался, наверное, это было бы неправильно.

Но в тот момент я ощущал, будто потерял вместе с Муратом какую-то часть своего сердца. Для меня это был первый опыт подобного рода сотрудничества, и я буквально вжился в наш тандем настолько, что даже мысли не допускал, что этот человек может по каким-то причинам уйти из моей жизни…

Немного о житейской смекалке

После расставания с Муратом я продолжил организовывать гастрольные поездки звезд эстрады, но заниматься только этим мне было уже не очень интересно. Мне захотелось иметь какой-то собственный проект, в который я мог вкладывать силы и время, и к тому же – пусть это и покажется банальным, но хотелось какой-то стабильности, той же зарплаты, например.

То, чем я располагал на тот момент времени, было довольно шатко: есть гастроли – есть заработки, нет гастролей – нет заработков. Я в некотором роде зависел от концертных директоров артистов, а меня это не устраивало.

В то время я уже зарекомендовал себя как хороший директор, и в определенных кругах обо мне знали. Поэтому, используя многочисленные знакомства, я стал осторожно выяснять, требуется ли кому-то из артистов директор проекта. Новость о переходе Мурата к другому продюсеру довольно быстро разнеслась по тусовке, и мне стали поступать интересные предложения о сотрудничестве с другими группами и артистами. Например, только-только появилась группа «Восток», которой нужен был администратор. Вы помните их? У них еще был хит «Миражи»:

Миражи – это наша жизнь,

Это наша жизнь,

Это наша жизнь… мираж.

У группы «Восток» пела в стиле регги, и ее сравнивали чуть ли не с «АББА», было еще несколько интересных песен, и все это нужно было продвигать. С другой стороны, ко мне обратились также от вновь созданной группы «Иванушки интернейшнл», и я все никак не мог выбрать между ними, поскольку нравились мне и те, и другие, а оценить перспективы их развития я точно не мог. Поэтому с этим вопросом пошел советоваться, конечно же, к Баглану:

– Да ты что, какие «Иванушки…»! – сказал Баглан. – Нужно заниматься группой «Восток», это же русские «АББА», это же стильно!