История московского Чингисхана. Цена успеха в деньгах, любви и одиночестве

Вся эта суета с гостиницами, организацией банкета, подготовкой к свадьбе меня изрядно вымотала, и буквально перед самым бракосочетанием я «сломался». Помню: последний день перед свадьбой, регистрация брака назначена на семь вечера, на часах время – четыре дня, с организационными моментами все закончено и улажено, а присесть отдохнуть и собраться с мыслями абсолютно негде.

Я приехал в одну из гостиниц, попросил свободный номер и чтобы меня не тревожили. А сам решил – раз время еще есть, пойду-ка я немного вздремну. Передохну пару часиков. Поднялся я в номер и… уснул. Когда проснулся, смотрю – а на часах-то уже девять вечера! Телефон мой отключен, я специально это сделал, чтобы меня никто не тревожил. Никто не знал, где я нахожусь, ни дать ни взять – жених сбежал.

Не помня себя от ужаса, я примчался во Дворец бракосочетаний, где все ждали жениха и невесту с нетерпением, и никто не понимал, что происходит, почему свадьба задерживается? Видимо, все решили, что так и задумано – когда я прибыл, то застал банкет в самом разгаре, люди веселились, пили-гуляли, словом, праздник состоялся бы и без молодых.

Моя невеста и свидетели нервно прохаживались перед Дворцом. Увидев меня, девушка не сказала ни слова, мы поднялись наверх, наскоро расписались – уставшая ждать служительница ЗАГСа тоже постаралась ускорить это событие, впопыхах удостоверившись, что мы готовы «быть в горе и радости, отныне и вовеки веков». И затем мы, наконец, вышли к гостям.

По восточным традициям жениху и невесте полагается тихо сидеть в уголочке, скромно потупив глаза и не подавая особых признаков радости. Единственное, что дозволялось – это исполнить традиционный танец жениха и невесты, после чего гости продолжали радоваться, а молодые – грустить.

Полчаса мы для приличия так и просидели, затем я подошел к Норбекову и попросил:

– Понимаете, у нас из Москвы приехало больше сотни человек. Да и из других городов тоже. Мы все чтим восточные традиции, но здесь собрались не только мусульмане. И в Москве на свадьбах принято общаться с женихом и невестой, веселиться и танцевать. Будет не по-восточному, если мы не уважим наших гостей тоже.

В итоге, закончив первую традиционную часть, во «втором отделении» мы все дружно пустились в пляс – я снял пиджак, моя невеста – фату, и вместе со всеми друзьями выплясывали до самого утра под живую музыку и восторженные крики гостей. Свадьба прошла на славу.

Затем мы организовали еще одну свадьбу в Оренбурге, на моей родине в доме у мамы.

И… начались семейные будни.

Тепло домашнего очага

Супруга моя была сто тысяч раз права, когда задала мне вопрос о том, что же мы будем делать вместе – два таких разных человека, из разных миров и с разным менталитетом.

Как только мы переступили порог моей московской квартиры, тут же выяснилось, что мы – совершенно чужие люди на одной территории. Я абсолютно ничего не знал о своей жене. Не знал, что она любит, как одевается, каков ее характер и манеры. И она ничего не знала обо мне.

Ей было сложно. В Москве я чувствовал себя как рыба в воде, у меня здесь была работа, друзья, я здесь жил. А она была здесь чужая – ни друзей, ни родственников. Один я, да и меня она первое время не видела совсем, поскольку работа у меня связана с гастрольными поездками. Сразу же после свадьбы я уехал в Оренбург – баллотироваться в депутаты, и бывало, что мы не виделись неделями!

Долго так продолжаться, безусловно, не могло. В один прекрасный момент я не выдержал:

– Послушай, прости меня, но мы сделали большую ошибку. Наверное, это я поступил неправильно, я виноват перед тобой. Как нам быть? Давай не будем друг друга мучить, просто разойдемся…

Жена отреагировала на мой выпад на удивление спокойно:

– Наши родители посчитали, что мы хорошая пара, и у нас будет хороший брак. Они верили, значит, и нам нужно в это верить. Ведь ты любишь своих родителей? Я – тоже. Наверное, нужно просто немного терпения…

– Ну, какое терпение? Видишь, ничего не клеится. Давай дадим друг другу свободу, ты молодая, выйдешь замуж повторно…

Жена побледнела и сжала губы в упрямую струну. Я впервые увидел ее такой – решительной и очень серьезной.

– Я не буду с тобой разводиться, – чеканя каждое слово, ответила она, чувствовалось, как тяжело даются ей эти слова. – Все сложится. Прошло еще очень мало времени…

– Ну, как знаешь, – пожал я плечами.

И мы продолжали жить в том же ритме – я много времени проводил вне дома, она вела хозяйство.

Спустя несколько месяцев случилось несчастье. Умер мой брат Исмагул. Инфаркт.

Для меня это был страшный удар, как и для всей нашей семьи, в первую очередь – для мамы. Я не знал, что мне делать теперь и как я буду жить без него.

Надо понимать мои чувства. Отец мой ушел в мир иной, когда я был еще подростком. Мой старший брат заменил мне отца – опекал, поддерживал, наставлял на путь истинный. Мы были очень близки. И вдруг его в одночасье не стало.