История народа Рос. От ариев до варягов

Несомненно, древнерусские книжники, как и летописцы, имели какие-то источники, повествующие об их еще более древних предках, древних росах. И это давало им право писать с такой уверенностью о том, что «не въ новыхъ бо лhтехъ Руская земля многа и велика пространствомъ и неисчетна сильна воиньствомъ, но вельми отъ древнихъ лhтъ и временъ многимъ странамъ и царствомъ бяху и многимъ одолhваху»[449]. «Степенная книга» повествует о том, что еще и до Рюрикова пришествия «не худа бяше держава Словенскаго языка»; ее автор, ссылаясь на «Жития» великомученника Димитрия и святого архиепископа Стефана Сурожского, пишет, что и раньше Русь осуществляла военные походы «и на Селунскiй градъ, и на Херсонъ, и на прочихъ тамо …, и на самый Царьградъ многажды прихожьжаху». Очень важно сообщение о том, что еще «царь Феодосiй Великий имhяше брань съ Русскими вои», а после «при Ираклiи цари ходиша Русь и на царя Хоздроя Перськаго»[450]. Феодосий I Великий был римским императором в 379–395 гг. Следовательно, «русские вои» прославились уже в это время. Автор «Степенной книги» говорит, что и гораздо древнее подобное происходило «во многихъ странахъ Русскаго царствiя», но многое «безъ вhсти быша, понеже тогда въ нихъ не бяше писанiя»[451]. Мысль о глубокой древности русского народа настолько органично вошла в сознание русского человека, что не нуждалась в особом обосновании.

Таким же органичным было и представление о существовании изначальной славянской общности. Именно этим объясняется отсутствие в древних русских летописях имени собственно славянского «прародителя». Интересно отметить, что идея о Мосохе как «прародителе» славян, выдвинутая польской исторической мыслью, в кругах русских книжников долгое время не находила поддержки, видимо, из-за своей откровенно искусственной конструкции «Мосох – Москва – московиты», явно ориентированной на Московское государство. И, тем не менее, польский историк XVI в. М. Стрыйковский, ссылаясь на рукопись Б. Ваповского (1456–1535), писал: «Поскольку славаки, или словяне, предки наши, прозвались от озера Словеного, которое расположено в Московских пределах, то поляки, чехи, болгары и прочие славаки и русаци происходят от Мосоха, или Москвы, сына Иафетова, и вышли из краев Московских»[452]. Обращает на себя внимание тот факт, что в данном случае польские историки взяли на себя труд мифологического обоснования не только родства всех славян, но и их общей прародины на территории России.

В русскую историографию эта версия вошла лишь в 1670 г., когда завершилась переработка Ипатьевской летописи в соответствии с польскими хрониками и был создан летописный свод, известный под названием Густынской летописи. Русское общественное сознание приняло ее, поскольку она, пусть и на мифологическом уровне, защищала правильную по своей сущности мысль об этногенетической общности славянства.

В этом смысле такими же правильными по своей сути были и различные варианты легенды о Чехе, Лехе и Русе, о которых уже шла речь во втором параграфе предыдущей главы. И легенда о Мосохе, и особенно легенда о трех славянских братьях – обе они были попытками ответить в мифологизированной форме на кардинальные, системообразующие вопросы, связанные с возникновением суперэтнической славянской общности, ее постепенным расселением на обширных пространствах Европы и формированием в ходе этого расселения отдельных, связанных родством происхождения народов. Возможно, что в этих эпонимических легендах отложилась историческая память, которая в дописьменный период передавалась от поколения к поколению в форме устного народного творчества. Во всяком случае, С. Лесной, проанализировав легенду о Чехе и сопоставив ее с историческими данными, пришел к заключению, что в ней отсутствует элемент фантастики; оттолкнувшись от вполне достоверного, исторически установленного факта, она и в дальнейшем все время остается на почве реальности[453]. «Рациональные элементы» этой легенды отмечает и такой серьезный ученый как А.С. Мыльников[454]. Следует обратить внимание на то, что легенда о Чехе, Лехе и Русе говорит о них не как о родоначальниках чешского, польского и русского народов, а как об основателях трех «королевств», следовательно, народы эти существовали уже и до них. И уж, конечно, под этими «королевствами» не нужно понимать современные славянские государства. Речь шла о небольшой территории на стыке Чехии, Польши и Закарпатской Руси, где первоначально сели названные братья, возглавившие отдельные племена. Нет ничего неправдоподобного в том, что одного из вождей, сумевшего организовать и повести за собой часть росов, легенда называет Русом.