Затруднительность положения России увеличена была еще войной, недавно возгоревшейся между нею и Портой Оттоманской. Бонапарте происками своими в Константинополе заставил диван забыть нашествие свое на Египет, столь оскорбительное для Порты, и возобновить прежние дружественные связи с Францией. Посланник Бонапарте в Константинополе, не довольствуясь одним поддержанием сих связей, успел даже поставить диван против России: искусно воспользовавшись трактатом, заключенным Г. Убри в Париже, уверил он турок, что император Александр для того только отказался подтвердить сей трактат, что одной из статей оного утверждалась неприкосновенность владений Порты. От сего произошло приметное охлаждение в сношениях Порты с Россией, которое вскоре превратилось в совершенную распрю, ибо диван начал делать требования, совершенно противные содержанию существующих трактатов. Император Александр, предвидя, что война должна быть неминуемым следствием такового несогласия, долгом почел отдалить театр оной от собственных пределов и, дабы предупредить приготовления турок, приказал одной армии российской занять Молдавию и Валахию.
Между тем, несмотря на развлечение, делаемое сей новой войной в вооружениях россиян против Бонапарте, и на слабую помощь, которую доставляло им присоединение остатков Прусской армии, едва из 20 000 человек состоявшей, Российская армия в продолжение шести месяцев со славою выдерживала трудную борьбу с превосходными в числе силами французов. Победа колебалась до несчастного сражения под Фридландом, которое утвердило за неприятелем успех сего похода.
Александр, угрожаемый неприятельским нашествием на собственные владения свои, должен был помышлять о безопасности оных. Австрия не трогалась. Пруссия уже не существовала. Шведы, слишком слабые, чтобы подать какую-нибудь помощь союзникам своим, сами с трудом держались в Стральзунде. Англия, равномерно находившаяся в затруднительных обстоятельствах, казалось, не расположена была вести войну с деятельностью. В таком положении дел спасение Европы сделалось невозможным, и император Александр, продолжив войну, только бы пожертвовал кровью храбрых войск своих без всякой пользы. Единственная цель, которую государь мог еще иметь в виду, состояла в том, чтобы хоть отчасти восстановить Пруссию, но и сего нельзя было с верным успехом достигнуть иначе, как посредством тесного союза между Россией и Францией. Надлежало предполагать, что Бонапарте в возмездие за честь быть признанным в достоинстве императора единственным государем твердой земли, дотоль отказывавшей ему в сем титуле, смягчит условия, которые будет предписывать Пруссии. И таковые причины побудили российского императора согласиться на сближение, предложенное неприятелем.
Достопамятное свидание между императором Александром и Бонапарте, на плоту среди реки Неман воспоследовавшее, дало новое направление политике и переменило положение Европы, а последствием оного был мирный трактат, в Тильзите подписанный.
Мир сей долженствовал быть тягостным для Пруссии, однако ходатайством императора Александра возвращены ей были все области ее от реки Эльбы до Немана, кроме города Данцига, объявленного независимым, и большей половины тех областей, которые 1 января 1772 года составляли часть бывшей Польши. Сии последние, переименованные в Герцогство Варшавское, составили независимое владение под правлением короля Саксонского. Прусские области, по левую сторону реки Эльбы лежащие, купно с владениями Брауншвейгскими и Гессен-Кассельскими, составили новое королевство, названное Вестфальским, которое и отдано было Иерониму Бонапарте, брату Наполеона.
Россия уступила Голландии землю Еверскую, а взамен получила Белостокский округ, отделенный от земель, назначенных к составлению Герцогства Варшавского. Сверх того, император Российский обязался вывести войска свои из Молдавии и Валахии и принять посредничество Франции для окончания распрей своих с Портой Оттоманской. Александр, со своей стороны, равномерно должен был предложить посредничество свое Англии, и если бы кабинет сент-жамесский отказался заключить мир, основанный на свободе мореплавания, в таком случае Россия обязывалась действовать заодно с Францией и с общего согласия требовать от Швеции, Дании и Португалии, дабы, приняв их систему, заперли англичанам все гавани свои. Наконец, одной из статей трактата положено было условие восстановить герцогов Саксон-Кобургского, Мекленбургского и Ольденбургского в их владениях.