История Небесного дара

За северными воротами городской стены Юньчэна текла речушка — неглубокая, по очень чистая. По обе стороны от нее раскинулись поля. У берегов шевелили зелеными стеблями водоросли, ближе к середине как будто плыли по течению золотые и серебряные лилии с закругленными листьями, напоминающими нефритовых бабочек. По обоим берегам росли ивы; их длинные сережки, сплетаясь с неумолчным треском цикад, образовали какую-то зеленую симфонию. В воде плавали рыбки, над ними носились разноцветные стрекозы, в невысоких камышах вспархивали водоплавающие птицы. Пчелка со своими братьями и сестрой играла на берегу, и им не нужны были никакие игрушки — сама природа была для них лучшим развлечением. Они знали, на каких мух ловятся самые жирные лягушки, какие стрекозы являются излюбленной приманкой для рыб, на каких деревьях растут «цветочные быки» с самыми длинными «рогами». Небесный дар бегал вместе с ними и забывал про все спои школьные неприятности. Он был совершенно счастлив. Дети Хэя уже не казались ему грязными, да они и не были такими: напротив, их ноги мылись в речке по многу раз в день. Из обыкновенных штанов эти ребята делали так называемого водяного верблюда — что-то вроде двух горбов на воде — и катались на них. В прохладной воде отражались деревья, их тени падали на разгоряченную спину Небесного дара, он бегал но мелководью и громко кричал от восторга. Дети Хэя тоже кричали. Потом они затевали водяные бои, в которых очень пригождались воображение и изобретательность Небесного дара. Пчелка ценила его тактическую сметку, а он уважал ее за смелость.

Он не мог расстаться с этими ребятами, они тоже но отпускали его, как-то раз зазвали на обед.

За обедом Хан не заметил его и, только когда еда подходила к концу, спросил у Пчелки, почему детей стало на одного больше. А оказывается, Небесный дар пришел! Вы представляете, как все смеялись.

Глава 15 НЕБЕСНАЯ СЕТЬ

Когда наступил новый учебный год, Небесный дар все-таки не хотел идти, но тут у матери началась одышка, и она объявила, что это из-за пего. В его планы не входило становиться виновником смерти матери, поэтому он сдался и пошел. Как ни странно, однокашники действительно уже не так преследовали его — их внимание переместилось на двух новичков, у одного из которых, как говорили, была сестра красавица. После уроков старшеклассники и студенты педучилища нередко ходили к его дому поглядеть на нее, а его самого прозвали Второй красавицей. Он действительно был красив, но очень наивен и безответен. Одноклассники трепали его по лицу, таскали его носовые платки, притворно гладили по голове, даже нюхали его волосы, потому что они всегда были политы маслом и блестели, как фаянсовая миска. Он ни на что не отвечал — только часто стоял у дверей учительской, чтобы скрыться от всеобщих нападок. Небесному дару были противны эти нападки, по он не осмеливался ни протестовать, ни действовать, понимая, что, если он вступится за Вторую красавицу, о нем снова вспомнят. Во имя собственной пользы ему пришлось отказаться от борьбы за справедливость, о которой он еще совсем недавно мечтал. Сочувствовать тоже нужно осторожно: он должен быть хладнокровен. Однажды он излил Свой гнев в сочинении, точнее, какую-нибудь десятую часть своего гнева, так учитель написал на полях тетради: «Открыто выражать возмущение не приличествует школьнику. Только спокойствие воспитывает таланты». Учитель не обращал внимания на то, как все издевались над Второй красавицей, и похоже, считал это естественным. В результате Небесный дар снова возмечтал вершить долг и справедливость. Он хотел в одну прекрасную ночь снять обидчикам головы, а рядом оставить бумажку с каким-нибудь символическим изображением, например сливы. За десять медяков он даже заказал себе соответствующую печатку.

Тем временем в школе началось очередное волнение — сместили директора, а учителя отказывались признать нового. Прежний директор мало сталкивался с учениками и не вызывал у них никаких чувств, но, поскольку учителя начали твердить о нем в классах, ученики дрогнули, а некоторые даже прослезились. Учителя говорили, что директор владеет десятью лавками, что в его семье пять или шесть чиновников, а он во имя просвещения согласился занять этот жалкий пост, отказавшись стать начальником уезда. Как можно не поддержать такого человека?

К тому же новый директор — голодранец, всего лишь сын плотника!

Тут ученики сразу решили, что такой претендент ни в коем случае не может стать директором привилегированной школы. Любой из их отцов был выше плотника, даже отец Второй красавицы! В Юньчэне плотник не считался человеком. Надо защитить прежнего директора, его уход будет равносилен вечному заходу солнца! Родители учеников тоже разом взорвались: «Как? Сын плотника? Ничего себе! Еще немного, и директорами школ будут золотарей назначать? Нет, не выйдет!»