Читаем История неурожаев и погоды в Европе полностью

На юго-западе Руси зима 1195 г. была суровой, снежной, лето — чрезвычайно засушливым [26]. В южных землях наблюдалось нашествие саранчи: «приидоша прузи» [111, т. 2]. Местный недород от засухи и саранчи. Голодный год [26].

В Западной Европе лето было дождливым. В Австрии наблюдались наводнения, во Франции — сильные дожди [105, 159]. В Австрии и Германии был голод.

В 1196 г. зима была многоснежной в конце февраля на Смоленщине. Это подтверждается свидетельством Воскресенской летописи о набеге Ольговичей черниговских на Смоленскую землю [111, т. 7]. Весна была многоводной [147]. Имеющиеся сведения не дают четкого представления о неурожае в этом году. По-видимому, год среднеурожайный.

В Западной Европе лето было избыточно влажным, холодным, с наводнениями [23, 159, 165]. В Австрии и Германии год неурожайный, голодный [108].

О погодных условиях 1197 г. в Европе сведений нет. Урожай ниже среднего [165]. Дороговизна в Австрии и Германии.

Зима 1198 г. во всей Европе была мягкой, неустойчивой, весна — холодной, дождливой. В мае в Англии наблюдались «кровавые» дожди [159]. Урожай ниже среднего. В Германии была дороговизна хлеба [165].

Зима 1199 г. на Руси была холодной, снежной, весна — многоводной, лето — засушливым [23]. Горели леса и торфяники. От пожара 1 августа г. Владимир был наполовину уничтожен [111, т. 1, 3; 26]. Местные недороды от засухи.

Зима 1200 г. на Руси была суровой, а лето — засушливым [23]. В Прибалтике лето было засушливым. Местные недороды от засухи. В Западной Европе зима была очень суровой, лето — чрезвычайно засушливым [23, 105, 165]. Недород от засухи. Однако в Англии осенью наблюдались сильные дожди и наводнения. В 1200 г. от штормовых ветров море затопило Фрисляндию. Утонуло 100 тыс. человек [159, 161].

С развитием производства зерна в XII в. развивалась торговля хлебом. В XII в. не было таких ужасных последствий неурожаев и страшного голода, какие были в XI в., за исключением 1128 и 1129 гг.

Неурожаи XII в. порождали главным образом местный голод и дороговизну.

Все летописи отмечают в 30—40-е годы XII в. различные «знамения». Так, в Никоновской летописи сообщается: «В лъто 6643 (1138 г.)… на ту же нощь дньно бысть знамение на небесах…». Очевидно, знамение, видимое в Киевской области осенью, есть не что иное, как северное сияние, которое обычно здесь не наблюдается. То же повторилось в 1141, 1143, 1147 гг. и т. д. В Никоновской летописи читаем: «В лъто 6655 (1147 г.)… бысть знамение в солнце, и на ту нощь быша громи, и млъниа и вътри велици зело…» [111, т. 9]. Все знамения так или иначе свидетельствуют об усилении в 30—40-х годах XII в. солнечно-земных связей. По данным М. А. Боголепова [23], с 1130 по 1138 г. в Западной Европе наблюдались суровые зимы с гибелью озимых, летние пожары лесов, пересыхали реки, в Эльзасе пересох даже Рейн. И хотя русские летописи не отмечают столь разрушительных природных катастроф, славяне, ведущие веками борьбу с набегами кочевников на их земли, именно в эти годы флуктуации климата ориентировались на знамения, ожидая очередного набега соседних кочующих племен.

После 1066 г. в Причерноморье вторглись половцы. Киевская Русь к этому времени ослабевает. Разобщенные русские княжества XI–XII вв. отражают натиск половцев с большим напряжением сил. С 1070 по 1210 г. половцы совершили 46 набегов на русскую землю. И не случайно в 1097 г. на съезде в г. Любече жаловались русские князья: «…половцы землю нашу несут роздно…», выражая этими словами отчаяние, которое охватывало русских земледельцев от ожидания очередного нашествия половцев после очередного возмущения климата и появления знамений в небесах. Величайший голод и междоусобицы князей на Руси в 1128–1129 гг. не приносили столько бедствий народу, сколько набеги кочевников. Однако с конца 30-х годов в степях было спокойно, и половцы не появлялись на Руси до 1138 г., когда они сожгли Курскую область, а в 1139 г. — г. Пирятин, в связи с чем здесь наблюдался голод.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)
Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Книга включает наиболее известные произведения выдающегося экономиста и государственного деятеля конца XIX — начала XX века, одного из основоположников австрийской школы Ойгена фон Бём-Баверка (1851—1914) — «Основы теории ценности хозяйственных благ» и «Капитал и процент».Бём-Баверк вошел в историю мировой экономической науки прежде всего как создатель оригинальной теории процента. Из его главного труда «Капитал и процент» (1884— 1889) был ранее переведен на русский язык лишь первый том («История и критика теорий процента»), но и он практически недоступен отечественному читателю. Работа «Основы теории ценности хозяйственных благ» (1886), представляющая собой одно из наиболее удачных изложений австрийского варианта маржиналистской теории ценности, также успела стать библиографической редкостью. В издание включены также избранные фрагменты об австрийской школе из первого издания книги И. Г. Блюмина «Субъективная школа в политической экономии» (1928).Для преподавателей и студентов экономических факультетов, аспирантов и исследователей в области экономических наук, а также для всех, кто интересуется историей экономической мысли.УДК 330(1-87)ББК 65.011.3(4Гем)E-mail для отзывов и предложений по серии: economics@eksmo.ru ISBN 978-5-699-22421-0

Ойген фон Бём-Баверк

Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука
Жизнь науки
Жизнь науки

Собрание предисловий и введений к основополагающим трудам раскрывает путь развития науки от Коперника и Везалия до наших дней. Каждому из 95 вступлений предпослана краткая биография и портрет. Отобранные историей, больше чем волей составителя, вступления дают уникальную и вдохновляющую картину возникновения и развития научного метода, созданного его творцами. Предисловие обычно пишется после окончания работы, того труда, благодаря которому впоследствии имя автора приобрело бессмертие. Автор пишет для широкого круга читателей, будучи в то же время ограничен общими требованиями формы и объема. Это приводит к удивительной однородности всего материала как документов истории науки, раскрывающих мотивы и метод работы великих ученых. Многие из вступлений, ясно и кратко написанные, следует рассматривать как высшие образцы научной прозы, объединяющие области образно-художественного и точного мышления. Содержание сборника дает новый подход к сравнительному анализу истории знаний. Научный работник, студент, учитель найдут в этом сборнике интересный и поучительный материал, занимательный и в то же время доступный самому широкому кругу читателей.

Сергей Петрович Капица , С. П. Капица

Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука