Читаем История новоевропейской философии полностью

— «Все, что существует — имеет причину» — это тоже интуитивная истина?

Это тоже интуитивная несомненная истина, по Декарту. Значит, идея Бога тоже должна иметь причину. Откуда она взялась в нашем уме?

Ну, причины, вообще говоря, три может быть у любой идеи. Они такие:

Первая причина: некоторые идеи можно узнать из опыта, как, например, идеи цветов, запахов. Как мы предполагаем, эти идеи возникают в результате воздействия на нас внешних вещей. Правда, внешние вещи пока еще стоят под вопросом: есть они или нет? Но это в данном случае не принципиально.

Второй возможный источник идей, по Декарту — мы сами: мы можем выдумать некоторые понятия, идеи, породить их с помощью воображения.

И третий источник идей — наша собственная человеческая природа. Нельзя их смешивать, эти два последних случая. В третьем случае речь идет о врожденных идеях. Врожденная идея ни в коем случае не означает, что эта идея никем не порождена. Врожденная идея врожденна кем- то в нашу душу. Причина врожденных идей — вовсе не мы сами, эта причина находится где-то вовне. Забегая вперед, можно сказать, что причиной врожденной идеи Бога окажется сам Бог и никто иной. Врожденна она лишь в относительном смысле, а в действительности — порождена.

Вот теперь посмотрим на идею Бога и оценим ее с точки зрения возможных источников этой идеи. А может, мы действительно узнаем ее из опыта, может, мы выдумываем это понятие. вот так на досуге. Ясно, что для того, чтобы выбрать между тремя возможными источниками идею Бога, нам нужны какие-то дополнительные посылки, постулаты.

И Декарт вводит очередной постулат, который тоже считается самоочевидным. «В причине не может быть меньше реальности, чем в действии» — говорит он. Если в причине было бы меньше реальности, чем в действии, то часть действия возникла бы из «ничего». Часть реальности действия возникала бы из ничего. А из «ничего — ничего не возникает» — это самоочевидно, как считает Декарт. Согласимся с ним. Я уже комментировал это положение, что самоочевидность можно оспорить, и принцип причинности, и «из ничего — ничего не возникает» — об этом позже поговорим подробнее, по другому поводу. Ну и что? Хорошо, согласились с этим.

Тут надо уточнить, что разумеется под «реальностью причины и действия»? Декарт достаточно просто трактует этот вопрос. Для него «реальности» больше там, где больше предикатов вещи: «вес» вещи обусловлен количеством ее свойств — такая схема. Чем больше свойств, качеств, тем вещь «весомее», тем она реальнее. Здесь не идет речь об актуальном существовании. Речь идет лишь о понятии вещи и о том, сколько «реальности» мыслится в этом понятии; «взвешивание» только с этой точки зрения происходит.

Ну а теперь посмотрим, теперь мы готовы, чтобы сделать завершающие шаги в этом доказательстве. Сейчас прикинем, можем ли мы сами быть причиной идеи Бога? Очевидно, что нет. Почему? Потому что идея Бога — это идея всесовершенного существа, а мы не совершенные существа. В идее человека гораздо меньше реальности, чем в идее Бога. Поэтому человек не может быть причиной идеи Бога, т. к. это противоречило бы последнему предположению, которое мы сделали, а именно, что в причине не может быть меньше в реальности, чем в действии. Это ясно. Точно также и с опытным источником идей: мир, как гипотетический источник таких идей, не является всесовершенной сущностью, поэтому и не может порождать идею Бога. Ну, хорошо, значит ни мир, ни мы сами. но эта идея врожденна. ну а кем же она врожденна? Подчеркиваю, что Декарт приходит к выводу, что идея Бога врожденна, он не сразу это постулирует. Очевидно, что причиной идеи Бога может быть только такое существо, которое обладает не меньшей реальностью, чем содержится в идее. Но таким существом может быть только Бог — уже реальный Бог. Т. е. причиной идеи Бога может быть только Бог. А поскольку идея существует, и поскольку ничего не существует без причины, а там, где есть действие — там есть и причина, то можно сказать, что мы имеем все основания для того, чтобы сделать заключение о существовании Бога.

Еще раз: есть идея Бога, стало быть, есть причина, но причина не может содержать в себе меньше реальности, чем идея Бога. А стало быть, причина идеи Бога и есть Бог. И он есть, т. е. существует.

— А вот. может быть тогда также можно доказать, что существует Ангел, там, с десятью крыльями?

На каком основании?

— У меня есть идея Ангела с десятью крыльями. Ангел явно более совершенен, чем я. Откуда у меня эта идея взялась?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука