История нового имени

— Это твои проблемы. У меня лавка, ты же знаешь.

— Если согласишься перейти в магазин на пьяцца Мартири, получишь полную свободу действий.

— Полную или неполную, мне плевать. Меня и лавка устраивает.

Так они перебрасывались словами, точно мячиком. Мы с Джильолой то и дело пытались вмешаться в их беседу, особенно Джильола, которую взбесило, что Микеле опять решает, что ей делать, не интересуясь ее мнением. Нино, напротив, притих, судя по всему, ошеломленный тем, как Лила, виртуозно владеющая диалектом, вела словесную схватку с Микеле, не уступая ему в напоре.

Наконец Микеле сказал, что им пора, тем более что еще надо забрать зонт, который они оставили далеко. Он простился со мной, подчеркнуто тепло простился с Лилой и еще раз повторил, что с сентября хотел бы передать обувной магазин под ее управление. Прощаясь с Нино, он сказал ему тоном, каким начальник приказывает подчиненному сбегать за пачкой сигарет: «Передай своему папе, чтоб больше не писал, что магазин плохо оформлен. Если берешь деньги, надо писать, что там все прекрасно, иначе денег больше не будет».

От неожиданности — или от унижения — Нино не нашелся с ответом. Джильола протянула ему руку, и он машинально ее пожал. Парочка пошла прочь; мальчишка поплелся за ними, на ходу продолжая читать свой журнал.

68

Я была зла, напугана и страшно недовольна собой. Не успели Микеле и Джильола скрыться из виду, я сказала Лиле, но так, чтобы слышал и Нино:

— Он все видел.

— Кто это такой? — раздраженно спросил Нино.

— Подонок на побегушках у каморры, — с презрением ответила Лила. — Хоть и строит из себя невесть что.

Я поспешила добавить, чтобы Нино понял, с кем имеет дело:

— Они со Стефано партнеры. Он все ему расскажет.

— Что — все? — фыркнула Лила. — Тут и рассказывать нечего.

— Ты прекрасно знаешь, что они станут о тебе говорить.

— Ну и пусть говорят. Мне плевать.

— Зато мне не плевать.

— Не бойся. Все будет как надо. Даже без твоей помощи. И они с Нино, забыв о моем присутствии, погрузились в обсуждение завтрашних планов. После встречи с Микеле Соларой решимость Лилы как будто удвоилась; Нино казался безвольной игрушкой в ее руках.

— Ты уверена, что не наживешь из-за меня неприятностей? — пробормотал он.

— Ты что, передумал? — спросила Лила, погладив его по щеке.

— Я беспокоюсь за тебя, — ответил он, немного успокоенный.

Мы простились с Нино и пошли домой. По дороге я рисовала перед Лилой мрачные картины будущего: «Сегодня вечером Микеле обо всем расскажет Стефано, завтра утром тот примчится сюда и увидит, что тебя нет дома, Нунция скажет ему, что ты в Барано, он поедет в Барано и не найдет тебя там. Лила, ты потеряешь все! Умоляю, послушай меня! Ты разрушишь не только свою жизнь, но и мою! Мать меня убьет!» Лила в ответ лишь рассеянно улыбалась и повторяла: «Ты знаешь, Лену, как я тебя люблю, Лену, и всегда буду тебя любить, поэтому надеюсь, что когда-нибудь с тобой тоже произойдет то, что сейчас происходит со мной».

Ну что же, тем хуже для тебя, думала я про себя. В тот вечер мы никуда не пошли. Лила всячески подлизывалась к матери: помогала готовить ужин и накрывать на стол, сама вымыла посуду, а потом села к ней на колени, обняла ее за шею и замерла так, напустив на себя грустный вид. Нунция, не привыкшая к подобным нежностям, смутилась; из глаз у нее потекли слезы, и она, всхлипывая, сказала: «Ох, Лина, Лина! Ни у кого нет такой дочери, как у меня. Ты уж меня не огорчай, милая».

Лила продолжала к ней ластиться и проводила ее в спальню. Утром она разбудила меня. Мне было так тревожно, что не хотелось верить, что этот день все-таки настал. Пока мы на такси ехали в Форио, я продолжала строить кошмарные предположения, оставившие Лилу равнодушной: «А что, если Неллы не будет дома?», «А что, если к ней и правда кто-нибудь приехал и у нее не окажется для меня места?», «А что, если родители Нино вдруг решат проведать сына и нагрянут в Форио?». Но она с легкостью отметала все мои страхи: «Если не будет Неллы, тебя примет мать Нино», «Если тебе не хватит места, приедешь к нам и переночуешь у нас», «Если даже все семейство Сарраторе будет ломиться в дом Бруно, мы им не откроем». Так, продолжая препираться, мы добрались до места. Было около девяти утра. Нино ждал нас, стоя у окна, и сразу бросился открывать двери. Небрежно кивнув мне, он увлек Лилу внутрь.