История нового имени

Я приветливо с ними поздоровалась, но присаживаться рядом со мной не предложила. По понятным причинам я очень надеялась, что они сейчас уйдут, но Джильола аккуратно расстелила на песке свое полотенце и полотенце Микеле, положила сверху сумочку, сигареты и зажигалку и сказала брату: «Поваляйся на горячем песочке, пока плавки не просохнут, а то замерзнешь». Что же делать? Я изо всех сил старалась не смотреть в сторону моря, чтобы не привлекать их внимания к купальщикам, и начала задавать им всевозможные вопросы, обращаясь в основном к Микеле, который отвечал мне в своей привычной равнодушной манере. Они решили немного отдохнуть – в Неаполе стояла невыносимая жара. Утром сели на паром, вечером собирались обратно. Проветриться… В магазине на пьяцца Мартири остались Пинучча и Альфонсо, точнее сказать, Альфонсо и Пинучча, потому что от Пинуччи сейчас мало толку, зато Альфонсо молодец. Кстати, в Форио они приехали по совету Пины. Она им так и сказала: идите вдоль пляжа, и обязательно их увидите. Они так и сделали. Все шли и шли, а потом Джильола воскликнула: «А вон и Ленучча!» И правда, это ты. Я пробормотала, что мне очень приятно. Тем временем Микеле, не стряхнув с ног песок, рассеянно встал на полотенце Джильолы. «Эй, ты куда?» – возмутилась она, но он не обратил на ее слова никакого внимания. Теперь, когда они доложили, какими судьбами оказались на Искье, я ждала неизбежного вопроса, который прочитала в глазах Микеле еще до того, как он его задал:

– А где Лина?

– Плавает.

– При таком волнении?

– Ну, не такое уж сегодня волнение.

Разумеется, они с Джильолой развернулись к морю, по поверхности которого пробегали белые барашки. Но особенно вглядываться в даль они не стали и даже не встали с полотенец. Микеле сердито одернул брата Джильолы, которому не терпелось еще раз искупаться. «Сиди спокойно! – цыкнул на него Микеле. – Утонуть хочешь?» Он сунул ему в руки журнал комиксов, бросив Джильоле: «Этого больше ни за что с собой не возьмем».

– Отлично выглядишь! – восхищенно сказала мне Джильола. – Так загорела! И волосы стали еще светлее.

Я смущенно улыбнулась. На самом деле меня заботило одно: как сделать так, чтобы они убрались.

– Пойдемте к нам, – предложила я. – Нунция будет вам рада.

Они отказались: часа через два им возвращаться на паром, так что лучше посидеть на пляже.

– Тогда давайте сходим в бар, перекусим?

– Хорошо. Дождемся Лину и пойдем.

Как всегда в сложных ситуациях, я начала забалтывать парочку, обрушив на них целый ворох вопросов: как поживает отец Джильолы кондитер Спаньюоло, что новенького у Марчелло, появилась ли у него девушка, нравится ли Микеле новая серия обуви и что по этому поводу думают его отец, и мать, и дед… Потом я поднялась и сказала: «Пойду позову Лину». Подойдя к линии прибоя, я закричала: «Лина! Плыви назад! Микеле с Джильолой приехали!» Но все было бесполезно – она меня не слышала. Я вернулась на место и снова принялась отвлекать их разговорами. Я надеялась, что Лила и Нино, подплывая к берегу, увидят, какая опасность их поджидает, и проявят осторожность. Но если Джильола внимательно меня слушала, то Микеле даже не давал себе труда притвориться, что ему интересна моя болтовня. Я поняла, что он приехал на Искью специально, чтобы поговорить с Лилой о новых моделях обуви, и теперь с нетерпением вглядывался в морской простор, по которому пробегали уже довольно высокие волны.

Наконец он ее увидел. Он увидел, как она выходит из воды, держа за руку Нино. Эта пара притягивала к себе взгляды – оба высокие, красивые, они касались друг друга плечами и улыбались друг другу. Поглощенные собой, они не сразу заметили, что я не одна. Едва Лила узнала Микеле, она отпустила руку Нино, но было уже поздно. Джильола, возможно, и не сообразила, что происходит, как и ее брат, увлеченный своими комиксами, но Микеле все видел. Он повернулся ко мне, ища на моем лице подтверждение своей догадки, и по тому страху, который на нем мелькнул, понял, что прав. Медленно и веско, как всегда, когда речь шла о принятии важного решения, не терпящего отлагательства, он произнес: «Минут через десять пойдем. Только поздороваемся».

На самом деле они пробыли с нами больше часа. Услышав фамилию Нино, которого я представила как нашего бывшего одноклассника по начальной школе и своего хорошего знакомого по средней, Микеле, даже не стараясь быть любезным, спросил:

– Так ты сын того самого типа, который пишет в «Риме» и «Вечернем Неаполе»?

Нино нехотя кивнул. Микеле посмотрел на него долгим взглядом, словно пытаясь по его глазам еще раз убедиться, что не ошибся в своем предположении, после чего повернулся к Лиле и в дальнейшем обращался уже исключительно к ней одной.

Лила была с ним приветлива, а на его вопросы отвечала с беззаботной насмешкой.

– Твой брат-трепач утверждает, что новые модели придумала ты, – сказал он.

– Так и есть.

– Так вот почему они такие дерьмовые.

– Вот увидишь, это дерьмо раскупят быстрее, чем прежнее.

– Возможно, но только если ты сама этим займешься.

– Джильола справится не хуже.

– Джильола нужна мне в кондитерской.