История Нового времени. Эпоха Возрождения

Елюй Чу-цай был одним из тех мудрых министров, которые в разные времена объясняют завоевателям смысл законов истории, смысл того, что происходит после завоевания. Когда варвары покоряют большие культурные государства, то они неизбежно перенимают их порядки – этот процесс называется процессом СОЦИАЛЬНОГО СИНТЕЗА. Вожди кочевников занимают место свергнутых императоров и окружают себя местными чиновниками, которые покорно собирают для новых владык старые налоги. Сановники императоров привыкли простираться ниц перед своими господами – и это нравится степным ханам; они вводят при дворе обычаи прежних династий и одевают императорские одежды; они перебираются из юрт во дворцы и начинают смотреть на своих соплеменников как на слуг. Социальный синтез происходит при каждом завоевании, и завоеватели неизбежно возрождают порядки поверженных империй – иногда добавляя к ним свои древние традиции.

Хотя монгольским ханам нравились императорские одежды, им приходилось считаться со своими полководцами и племенными вождями, нойонами. По древней традиции "нойоны" и "лучший народ" после смерти хана избирали его преемника; они съезжались со всей монгольской степи и на многолюдном сборище, "курултае", поднимали нового хана на белой кошме. После смерти Великого Хана Угэдэя (1227-41) был избран ханом Гуюк, а затем – сын Тулуя Монкэ (1251-59). У Монкэ было три брата, завоеватель Персии Хулагу, покоритель Южного Китая Хубилай и младший брат – Арик-бука, который не ходил в походы и жил в степях. Монкэ и Хубилай продолжали политику Елюй Чу-цая, и это вызывало недовольство степных нойонов, которым не нравилось, что Великого Хана окружают китайские сановники и что он пытается защищать побежденных от насилий монгольских воинов. После смерти Монкэ воевавшая в Китае армия провозгласила ханом Хубилая – в ответ на это нойоны подняли восстание: это была НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ, которая всегда сопровождает процесс социального синтеза. Нойоны провозгласили Великим Ханом Арик-буку, началась междоусобная война; непобедимые монгольские армии вернулись в Великую Степь и сошлись в кровавых битвах, в которых брат шел на брата. Хубилай одержал победу над Арик-букой, но война привела к распаду огромной империи; Великий Хан сохранил власть лишь над Монголией и Китаем; западные улусы стали независимыми государствами, и мусульманские страны вновь обрели свою историю, отличную от истории монголов.

ТАМЕРЛАН

Все пространство населенной части мира

не стоит того, чтобы иметь двух царей.

Тамерлан.

История всех стран, по которым прошла волна монгольского нашествия, была историей жизни среди развалин. Летописцы горестно описывали руины, среди которых бродили волки, дороги, усеянные костями, поля, поросшие лебедой и полынью. «Сомнений нет, – писал историк Казвини, – что разруха и всеобщая резня, бывшие при появлении монгольской державы таковы, что если бы и за тысячу лет после того никакого бедствия не случилось, их все равно не исправить, и мир не вернется к тому первоначальному состоянию, какое было прежде».

Но все-таки жизнь продолжалась. Монгольские племена, пришедшие на Ближний Восток вместе с войсками Хулагу-хана, выбрали для своих кочевок Муганские степи в теперешнем Азербайджане; они породнились с жившими здесь тюрками и вскоре перемешались с ними, приняв тюркский язык. На окраине степи, в Алыдаге, тысячи согнанных пленных построили для хана великолепный дворец, но Хулагу лишь изредка появлялся в нем, предпочитая привычную кочевую жизнь. Государством фактически управлял великий визирь, персидский сановник Джувейни, проводивший ту же политику, что и Елюй Чу-цай. Так же, как и в Китае, налоги собирали даругачи и баскаки, которые отвозили деньги в кочевья и отдавали их эмирам сотен и тысяч – а те раздавали жалование своим воинам.

Хотя налоги были тяжелыми и откупщики намного завышали их ставки, этот порядок позволял крестьянам как-то жить, восстанавливать селенья и засевать заброшенные поля. Кочевым эмирам не нравилось, что ханы ограничивают их право грабить райатов, – и все надежды крестьян были на то, что сильные ханы и мудрые министры сумеют сдержать алчность кочевников, сдержать то, что историки называют националистической реакцией. Газан-хан (1295-1304) и его визирь, знаменитый историк Рашид-ад-дин, приказали вывесить на каждой мечети налоговые росписи, чтобы сборщики налогов не смели брать лишнего. Однако кочевники оказались сильнее; они заставили Газан-хана выделить каждому воину икта – деревню, с которой он мог сам собирать налоги – точно так же двести лет назад тюркские воины заставили раздать им икта знаменитого визиря Низам ал-Мулька.