История нравов России

Иные нравы были присущи армии Османской (Турецкой) империи в силу ряда обстоятельств, существенными среди которых являлись восточные обычаи и ислам. Известно арабское выражение, произнесенное самим пророком: «Всемогущий Аллах говорит: «Имею армию, которой дал имя «турки»: когда люди вызывают у меня гнев, тогда насылаю на них моих турков»». Эта репутация турецкой армии — «правой руки» султана — основывается прежде всего на традициях беспримерной отваги и абсолютного послушания. Эти две добродетели были общи таким, на первый взгляд, противоположным категориям ее солдат и офицеров, как свободные мусульмане (феодальные землевладельцы) и имеющие статус невольников христиане «по рождению» янычарам. Феодальный армейский корпус состоял из кавалеристов — сипахов, — которые имели в ленном владении землю; эту землю обрабатывали крестьяне, для которых они были сеньорами и с которых они получали дань. Взамен этого они обязаны были служить в армии — некоторый срок в мирное время, и всегда в военное время, и, кроме того, должны были выставлять одного или нескольких полностью экипированных всадников. При этом численность сопровождающей его свиты зависела от их ранга и размеров имения. В мирное время некоторая часть сипахов несла полицейскую службу (340).

Ни один из этих сипахов не проходил регулярной военной подготовки, однако все они были смелыми наездниками, с детства знающими толк в военном ремесле. Во время войны один из десяти сипахов оставался в стране для поддержания порядка, а входе военных кампаний, когда отряды находились на зимних квартирах, им разрешались отъезды домой, чтобы собрать десятину и иные виды доходов с крестьян. Ведь это единственный источник их доходов и основа жизни как в мирное время, так и при прохождении военной службы. Помимо сипахов в феодальном армейском корпусе служило определенное число добровольцев; одни из них воевали исключительно с целью захвата добычи, однако встречались и христиане–ренегаты, которые перешли в ислам, и, воюя под его знаменами, получали награды и продвижение по лестнице военной иерархии. Нередко также, благодаря способностям и непримиримой враждебности к христианству, они достигали высоких должностей. Не менее двадцати предводителей сухопутных армий и четыре самых знаменитых в истории империи предводителей флота были старыми христианскими сол–датами, которые приняли ислам и перешли на службу в армию, где не обращалось внимание на происхождение и имелись шансы для неограниченного продвижения по службе.

Совершенно особое место в армии Османской империи занимали янычары — отобранные из христиан юноши, которых из–за их физической силы и психического здоровья считали добротным «материалом» для формирования воина. «Всех пленных юношей — неверных — надо зачислять в наше войско», — такой совет дал султану Орхану визирь и воинский судья Аллаэдин. Эта идея была осуществлена при султане Мураде I (1360–1389 гг.). Перед распростертыми на земле юношами возвышалась фигура известного дервиша шейха Бекташа. Подойдя к тому их них, кто находился поближе, дервиш поднял руку над его головой, осеняя ее рукавом своего халата, и произнес: «Да будете вы ены черы». Так было положено начало особому корпусу янычар (от «ены черы» — «новое войско»). От остальных военнослужащих их отличал головной убор — белый войлочный колпак с висящим сзади куском материи, напоминающим по форме рукав халата Бекташа. Вооружение янычар составляли копья, сабли и кинжалы, а роль знамени исполнял котел для приготовления пищи. Некоторые воинские звания в янычарском корпусе также были заимствованы из «кухонного» лексикона, например, полковник назывался «чорбаджи», т. е. «кашевар».

Значительная часть янычаров (кроме меньшей, занятой в осуществлении административных функций имперских органов) образовывала корпус на условиях платы (корпус профессионалов). Этот корпус представлял собою приватное и сильнейшее оружие в руках султана. Им командовал ага, который одновременно исполнял должность начальника полиции Стамбула и заседал вместе с министрами в диване. На войне он сопровождал султана и командовал его отрядами, в чем ему помогал совет из пяти наивысших офицеров. Янычарский корпус насчитывал несколько дивизий, каждая из которых располагалась в собственных казармах, а во время войны — в больших шатрах. Смысл существования янычар, оторванных в детстве от родителей, которым нельзя было ни жениться, ни заниматься каким–либо ремеслом (к тому же у них не было к этому никаких навыков), ограничивался участием в битвах во время войны и поддержанием порядка в мирное время.