История нравов России

Заслуживает внимания и рассмотрение в плане сравнения нравов ремесленников и рабочих Востока и Запада, что позволяет лучше понять особенности жизнедеятельности этого социального слоя в условиях монархического строя. Начнем, как не раз уже случалось, с описания быта и нравов ремесленников и мастеровых Османской империи. Сразу же заметим, что в ней почти каждый мужчина занимался какой–нибудь профессиональной деятельностью: торговля, земледелие и ремесло или свободная профессия в сферах теологии, права или медицины. Даже среди самых богатых мало было таких, кто прожигал жизнь исключительно в море наслаждений, — большинство из них выполняло функции высших государственных чиновников и к тому же энергично занималось устройством собственных имений. Занятие каким–либо ремеслом считалось похвальным до такой степени, что даже сам султан должен был владеть одним из множества ремесел. Мехмед 1 изготавливал тетивы к лукам; Мехмед II был завзятым садоводом; Селим I и Сулейман I были золотых дел мастера; Мурад III слыл специалистом по выработке наконечников к стрелам, а Мехмед IV был поэтом и даже приказы для войска писал стихами и т. д. Иногда султаны преподносили в подарок лицам, прибывшим во дворец, какую–нибудь мелочь собственного изготовления; смысл здесь состоял в том, что факт занятия султаном деятельностью, которая была повседневным хлебом большинства его подданных, подчеркивал достоинство труда и выражал поддержку религиозной и социально–профессиональной функции цехов.

Если попытаться перечислить все отрасли и профессии, то список этот не имел бы конца; во всяком случае, каждый, кто хотел работать, мог найти подходящее для себя занятие. Несмотря на это, возможности свободного выбора той или иной профессии были небольшими из–за ограничений, налагаемых цехами. «Ведь житель Османской Турции, — подчеркивает Р. Льюис, — обязан был подчиняться прежде всего своему цеху, затем религии и только в третью очередь султану, или государству, так что просто невозможно переоценить роль, которую играли в структуре турецкого общества цеха» (340, 136). Авторитет цехов был непоколебим, а так как они обладали полной самостоятельностью в ситуации, когда большинство городов и деревень в хозяйственном плане было самодостаточным, то они оставались относительно независимыми от всяких изменений политической природы, происходящих в империи. Эталоном для цехов служило рыцарское братство «ахи», объединяющее сильных духом холостых мужчин, которые выбирали предводителя и отдавали ему все свои доходы; эти деньги расходовались на прокорм и иные нужды членов братства. В османские времена уже только кожевники, шорники, портные и галантерейщики были объединены в аутентичное братское ахи. Остальные же братства утратили свой квазирелигиозный характер и превратились в некие профессиональные союзы, отдельные для каждого ремесла.

В начале XVI века был сформулирован полный свод предписаний, касающихся места работы и используемых членами цеха инструментов. Определенное число ремесленников обладало правом заниматься данным ремеслом в четко определенном районе, установлено также было количество лавок и торговых предприятий, которые могли функционировать в этом месте. Ремесленник мог получить двоякого рода свидетельство, или «гедик»: одно разрешало заниматься ему своей деятельностью без территориальных ограничений, другое же выдавалось только тем, кто занимался своей деятельностью постоянно в определенном месте, т. е. имел лавку или лоток. Если ремесленник хотел обеспечить за собой право выполнять свою работу в определенном месте длительное время, то он обращался в цех для регистрации инструментов и изделий, которые записывались в соответствующий реестр, а ему выдавалось свидетельство, гарантирующее права. В случае пожелания ремесленника передать свои права кому–либо другому, хотя бы даже сыну, требовалось снова специальное разрешение; когда же он желал перебраться в другой город или на соседнюю улицу, тогда необходимо было обновить лицензию.