История нравов

Казанова и магистр Лаукхарт рисуют нам такие же нравы Италии и Германии, какие существовали, по описанию Ретифа де ла Бретонна, во Франции. В десятке городов, во всех слоях общества дочери мещан благосклонно выслушивают предложения Казановы и гостеприимно разделяют с ним ночью свое ложе. И чаще всего — как это видно из его мемуаров — случалось это с ним в провинциальных городках. А из описания студенческих кругов, сделанного магистром Лаукхартом, мы узнаем, что в немецких университетских городах не только горничные, но и многие дочки мещан, включая и дочек профессоров, охотно фигурировали в роли любовниц студентов. Мемуары его изобилуют подобными примерами. Сопоставляя Иену и Геттинген, он пишет: «В Иене студент имеет свою «милую», девушку низкого происхождения, с которой он живет, пока находится в городе, и которую передает другому, когда навсегда покидает город. Напротив, в Геттингене студент — если у него, разумеется, есть деньги — старается завести знакомство с женщиной более высокого положения, за которой и принимается ухаживать. Обыкновенно этим дело и кончается, не имея иных последствий, кроме опустошения кошелька. Иногда же дело заходит и дальше, так что появляются живые свидетели интимности, привлекающей не только услужливых полногрудых служанок, но и дочерей дворянства».

И никому в голову не приходило упрекать студента за такое поведение, скорее его бранили, если он стремился к серьезным целям, как одно время доставалось магистру Лаукхарту.

Бывали даже случаи, как видно из тех же мемуаров Лаукхарта, что дочери профессоров были любовницами сразу всех студентов, бывавших в продолжение года в доме их отцов. В одном месте Лаукхарт говорит: «Дочку канцлера гессенского университета Коха, Ганхен, я тогда, правда, не видал, но многое о ней слышал: в то время она уже отдавалась всем».

Бесстыдство. Символическая гравюра

Не мешает здесь прибавить, что так называемые «студенческие мамаши», то есть женщины, сдававшие студентам комнаты, дарили, как видно из других источников, почти всем без исключения жильцам и свою любовь. Многие имели из года в год «стольких любовников, сколько и жильцов». Однако и остальные обывательницы университетских городов охотно брали студентов в любовники. Сложилась даже поговорка: «Кто хочет сохранить чистым супружеское ложе, тот пусть не приглашает в дом слишком много студентов».

В гарнизонных городах таким же успехом у женского населения пользовались военные. Так как бог любви так благосклонен к солдату, то он постоянно готов менять возлюбленных. Об этом часто говорится в народных песнях.

Значительно реже были в эпоху абсолютизма случаи добрачных половых сношений в дворянстве и богатой буржуазии. Не потому, что половая мораль этих классов была строже, а потому, что здесь родители старались отделаться от детей, как от неприятной обузы. Во Франции дети аристократии отдавались уже вскоре после рождения деревенской кормилице, а потом в разные воспитательные учреждения. Эту последнюю роль исполняли в католических странах монастыри. Здесь мальчик остается до того возраста, когда может поступить в кадетский или пажеский корпус, где завершается его светское воспитание, а девушка — до брака с назначенным ей родителями мужем.

Девушки этих классов могли избежать опасности добрачного совращения и вступали в брак физически нетронутыми. И все же необходимо сказать, что, несмотря на такие благоприятные условия охраны девичьего целомудрия, число девушек, вступавших в половые сношения еще до брака, было довольно значительно и в этих классах. Если девушку брали из монастыря накануне не свадьбы, а сговора, то ввиду особой атмосферы века было достаточно и этих немногих недель или месяцев между выходом из монастыря и свадьбой, чтобы соблазнитель предвосхитил права мужа.

До сих пор мы говорили преимущественно о добрачных половых сношениях девушек. О мужчинах можно и не говорить. В обществе, где о доброй половине женщин можно предположить, что они еще до брака вступали в половые сношения, в эпоху, когда ранняя половая зрелость является общей характерной чертой, добрачные половые сношения мужчин становятся правилом. Отличие состоит в данном случае разве в том, что ни один класс и ни один слой не были исключением из этого правила, а лишь отдельные индивидуумы, и что сыновья имущих и господствующих классов здесь шли впереди.

В обществе, построенном на моногамии, добрачные половые сношения всегда имеют свое дополнение в ряде неизбежных последствий. Таковы: употребление предохранительных мер во избежание нежелательных последствий полового общения, аборт, а в случае невозможности или неудачи последнего — детоубийство, тайное разрешение от бремени ввиду незаконности связи и, наконец, искусственное воссоздание физической девственности. Эти неизбежные дополнения позволяют в то же время проконтролировать господствующие в данную эпоху размеры добрачных половых сношений.