История О

О. понимала, что разделив между собой ее тело, они как бы заключили некий тайный союз, абсолютно чуждый ей, но от этого, нисколько не менее реальный и могущественный. И все же ей казалось, что в их желании сделать ее общей собственностью было что-то ирреальное. В Руаси ею одновременно обладали и Рене, и другим мужчины, так почему же в присутствии англичанина, возлюбленный отказывается не только заниматься с ней любовью, но даже разговаривать? Она как-то спросила его об этом, впрочем, заранее уже зная ответ.

- Из уважения к нему, - сказал Рене.

- Но я же принадлежу тебе, - выдохнула она.

- Прежде всего ты принадлежишь сэру Стивену, - незамедлительно ответил ей возлюбленный.

И всем своим поведением он постоянно доказывал ей это. Желание сэра Стивена, касающиеся ее, он ставил куда выше собственных, не говоря уже о каких-то там просьбах самой О. Рене, например, мог пригласить ее вечером поужинать в ресторане или пойти с нею в театр, но если за час до их свидания ему звонил сэр Стивен и просил его привезти О., Рене послушно выполнял его просьбу.

Всего лишь раз она просила возлюбленного позвонить сэру Стивену и уговорить его перенести их встречу на следующий день - ее тогда пригласили на вечеринку, и она очень хотела пойти туда с Рене. Возлюбленный отказался.

- Дорогая моя, - сказал он ей, - разве ты еще не поняла, что больше не принадлежишь мне и что твой хозяин уже не я, а сэр Стивен?

И мало того, что он отказал ей в просьбе, он еще и сообщил об этом сэру Стивену, а потом, нисколько не смущенный присутствием О. потребовал как следует наказать ее, чтобы впредь подобного не повторилось.

- С удовольствием, - бесстрастно ответил англичанин.

Этот разговор состоялся в соседней с салоном маленькой комнате овальной формы. Пол покрывал красивый паркет, и единственное, что стояло там из мебели был инкрустированный перламутром черный круглый столик. На предательство О. ее возлюбленному потребовалось всего три минуты. Затем он жестом попрощался с сэром Стивеном, улыбнулся ей и вышел. О. подошла к окну: Рене так и не обернулся. Она услышала, как хлопнула дверца машины и заурчал мотор - ее возлюбленный, бросив ее, торопливо уехал. О. поймала свое отражение в маленьком вделанном прямо в стену зеркале и вздрогнула увидев свое бледное от отчаянья и страха, белое, как бумага, лицо.

Проходя мимо посторонившегося перед ней сэра Стивена в салон, она заметила, что он тоже сильно побледнел. На какое-то мгновение, у нее в сознании мелькнула шальная мысль, что он любит ее, мелькнула и тут же исчезла, под натиском безжалостных доводов рассудка. И все-таки ей почему-то стало легче. Она покорно разделась по первому же знаку сэра Стивена.

Обычно он вызывал ее сюда два-три раза в неделю и неторопливо наслаждался ею, иногда заставляя просто стоять перед ним обнаженной по часу и больше. Все его действия и приказания повторялись из раз в раз с удивительной точностью (ритуал строго и неукоснительно соблюдался), и она хорошо знала, когда надо использовать уста, или когда следует встать на колени, уткнувшись грудью в диван и приподняв ягодицы, чтобы он мог овладеть ею сзади (этот проход уже настолько растянулся, что когда он вводил туда свой пенис, она больше не чувствовала боли).

И вот сейчас, впервые за все это время, несмотря на сковывающий ее страх, несмотря на охватившее ее отчаяние, вызванное предательством Рене (а может быть именно благодаря и тому, и другому), она оставила последнее сопротивление и полностью отдалась англичанину. И тогда, впервые, увидев в глазах столь ценимую им покорность, сэр Стивен заговорил с ней по-французски, называя ее при этом на "ты":

- О., я собираюсь заткнуть тебе рот кляпом. Боюсь, что иначе ты будешь очень сильно кричать, когда я буду пороть тебя плетью, - сказал он. - Ты позволишь мне сделать это?

- Вы - мой хозяин, и я принадлежу вам...

***

Она стояла в центре комнаты. Руки ее были сцеплены между собой такими же, как в Руаси, браслетами и прикреплены с помощью цепочки к крюку на потолке, на котором раньше висела люстра. Груди ее слегка приподнялись, словно потянувшись за поднятыми вверх руками. Сэр Стивен погладил их, поцеловал соски, а потом поцеловал О. в губы - никогда прежде он этого не делал. Вставленный кляп буквально затолкал ее язык куда-то в самое горло, и во рту появился привкус мокрой тряпки. Сэр Стивен нежно взял О. за волосы, запрокинул ей голову немного назад и прошептал:

- О., прости меня.

Потом он отпустил ее и, отступив на шаг в сторону, ударил.

***

Рене пришел к О. уже после полуночи, когда кончилась вечеринка, на которой они должны были присутствовать. О. лежала под одеялом в своей длинной ночной рубашке, и ее била мелкая нервная дрожь.