История о девочке, о корабле, который она смастерила, и о путешествии, опоясавшем всё Королевство фей

-Ну конечно. Ты прав, сюда приближаются лисапеды. – произнес он смиренно, как будто соглашаясь с прозвучавшим предположением. Его природная застенчивость мешала ему заявлять о чем-то открыто, и он то и дело окутывал это странными, но безопасными словами.

-Надо же, какое смешное и старомодное слово, - воскликнула Сентябрь. Она непроизвольно схватилась за рукоятку Ложки, висевшей на поясе жакета, - всякий раз простой контакт с нею давал девочке ощущение уверенности в себе. – Это ведь означает «велосипед». – Глядя, как Суббота переминается с ноги на ногу, она с удивлением обнаружила, что не только она одна так не уверена в окружающем мире. - Я вовсе не думала сказать, что ты не знал об этом.

-А, велосипеды! – воскликнул Дол. – Слово из моей части алфавита! Сейчас самый разгар лета, Сентябрь, а это означает, что велосипеды набрали хороший ход! А это означает у нас есть шанс прокатиться с ветерком!

Сентябрь разочарованно поглядела на свой расковырянный скипетр, беспомощно болтавшийся на цепи Вивертеки, и сказала:

-Я боюсь у меня не хватит достаточно рубинов, чтобы купить нам двоим по велосипеду.

-О, да при чем здесь «купить»! Мы их поймаем, Сентябрь! Велосипеды стадами…

-Эскадрильями.

-Да, Суббота, эскадрильями. Как бы то ни было, велосипеды мигрируют в Провинции через луга к востоку от города, и если нам повезет, и мы успеем туда, и у нас будет под рукой крепкая веревка, то они однозначно нас подбросят! Может до конца, а может, и нет. Но это очень тяжелое испытание, - заарканить такое дикое чудовище. Одного вполне, я думаю, хватит, - я побегу за вами следом и очень постараюсь не отстать на много. Даже не спорь, - ведь даже на самом могучем буйволе верхом я буду смотреться глупо и нелепо. Так что вперед, в дорогу прямо сию секунду! Упустить их стало бы грандиозным разочарованием.

-Сентябрь, - взмолился Суббота, - Мне нужно поесть. Если я не поем, то скоро рухну и больше не поднимусь. – Широкие темные глаза ультрамаринового мальчика померкли еще больше.

-Ох, ну где же моя деликатность! – сокрушилась девочка. Ей тут же стало ясно, что и она сама очень голодна, (просто не замечала этого за чередой ярких и волнующих событий).

Совсем не раздумывая о последствиях, Сентябрь расплатилась маленькими рубинами в ближайшей закусочной, которая называлась «Лягушонка и Коробченка». Столики, стулья и даже стены внутри были обиты черным, как вдовий траур, сукном, а молочно желтый свет от шелковых канделябров, падая на плечи Субботы, придавал им такой же черный оттенок, что и у потолка.