История о страшном злодеянии евреев в земле Бранденбург: Немецкие антисемитские сказки и легенды

¹¹ Johann Gottlieb Fichtes samtliche Werke in 8. Bde. Hg. v. J. H. Fichte. Bd. 6. Berlin: Veit u. Comp., 1845–1846, S. 148–150.

¹² Ibid., S. 256. Метафора Фихте стала реальностью в годы господства национал – социализма, унесшего шесть миллионов еврейских жизней.

¹³ Здесь Фихте имеет ввиду романские языки, в частности французский. См. об этом: Johannes Heinrichs: Nationalsprache und Sprachnation: Zur Gegenwartbedeutung von Fichtes «Reden an die deutsche Nation». In: Kosmopolitismus und Nationalidee: Fichte-Studien. Hg. v. K. Hammacher u. a. Amsterdam-Atlanta 1990, S. 51–72. Только немцы, отмечал Фихте, владеют «живым первоначальным языком», независимым, возникшим вне влияния латинского, в отличие от языка французов. Такой «независимый» язык является важнейшим показателем внутреннего превосходства любого народа. С этой точки зрения, с немцев начинается образование нового человеческого рода, ибо они, вырвавшись из пут Просвещения, свою «самость» реализуют через «немецкость» (Deutschheit)». См. об этом: Volk, Nation, Vaterland / Hg. v. U. Herrmann. Hamburg: Meiner 1996, S. 234. Националистическая идея Фихте о превосходстве немецкого языка имела своих дальних предшественников. Анонимный автор «Книги ста глав» (нач. 16 в.), «революционер Верхнего Рейна», предлагавший немецким императорам модель идеального государства, основанного на господстве «божественного права», без всяких свойственных Фихте метафизических тонкостей, писал, что «первые люди на земле, начиная от Адама, говорили на немецком (allemanisch), и все хорошее, что когда-либо было создано, было немецким». См.: «Oberrheinischer Revolutionar»: Das Buch der hundert Kapitel. VEB, Verlag der Wissenschaften. Berlin 1967, S. 32. Позднее, во второй половине 19 века, антисемитизм романтиков трансформируется в «национально-политический», проявляющийся в борьбе с космополитизмом (читайте, с антисемитизмом) и в торжестве национальной идеи о святой миссии немецкого народа, отличного от других и имеющего особые задачи. Последние обусловлены тем, что «…он находится в центре европейских народов, его позиция, протестантская культурная задача обусловлены географическим положением» (как тут не вспомнить достаточно живучую славянофильскую идею об особой миссии русского народа). См.: Hedda Gramley: Propheten des deutschen Nationalismus: Theologen, Historiker und Nationalokonomen (1848–1880). Frankfurt а. M.: Campus Verl., 2001, S. 82–84.

¹⁴ См.: Richter, Mattias: Die Sprache der judischen Figuren in der deutschen Literatur (1750–1933). Studien zur Form und Funktion. Gottingen: Wallstein 1995.

¹⁵ Brentano, Clemens: Der Philister vor, in und nach der Geschichte. Scherzhafte Abhandlung. Zurich 1988, S. 15–16.

¹⁶ Ibid., S. 15–16.

¹⁷ Ibid., S. 15. Гюнтер Остерле отмечает наличие в сочинении Брентано множество парадоксальных сентенций, живописных формул и «курьезных глупостей» (kuriose Blodeleien). Например: «философствующий филистер есть ни что иное как тюлень» (Ein philosophierender Philister ist = ein Seehund) или «молящийся филистер подобен летающей кошке» (Ein betender Philister ist = einer fliegenden Katze) и др. См.: Oesterle, Gunter: Juden, Philister und romantische Intellektuelle: Uberlegungen zum Antisemitismus in der Romantik. Athenaum, Heft 2/ 1992, S. 56.

¹⁸ Cm.: Klessmann, Eckhart: Romantik und Antisemitismus. In: Monat, Heft 249, Juni 1969, S. 66.

¹⁹ См. об этом подробно в книге: Peter G. Pulzer: Die Entstehung des politischen Antisemitismus in Deutschland und Osterreich (1867–1914). Gottingen: Vanderhoeck-Ruprecht 2004.

²⁰ Paul Anton de Lagarde: Deutschtum und Judentum. In: Klassiker des Protestantismus in 8. Bde. Hg. v. Ch. M. Schroder. Bd. 8. Der Protestantismus im 19. und 20. Jh. Bremen: Schunemann 1965, S.184–185.

²¹ Bechstein Ludwig: Vorrede. In: Bechstein, L.: Deutsches Sagenbuch. Leipzig: Georg Wigand 1853, S. 10–11. Отдельные легенды с антисемитским подтекстом Бехштайн все-таки поместил в сборник, но последние обладают «сдержанным» антисемитизмом.

²² Пропп В. Я. Морфология сказки. Л., «Academia», 1928.

²³ Musaus, J. К. А.: Vorbericht an Herrn David Runkel. In: Musaus, J. К. A.: Volksmarchen der Deutschen. Nach dem Text der Erstausgabe von 1782–1786. Munchen: Winkler 1976, S. 10.

²⁴ Например, в одной из легенд о Рюбецале герой обращается к горному духу с просьбой, дать ему взаймы 100 талеров, на что тот отвечает: «Что я по твоему ростовщик или еврей, который дает деньги под проценты?»

²⁵ См.: Maren Clausen-Stolzenburg: Marchen und mittelalterliche Literaturtradition. Heidelberg: Winter 1995, S. 78. Один из эпизодов сказки Музеуса о Рюбецале в какой-то степени предваряет сюжет «Еврея в терновнике» Гриммов. Здесь великан признается, что хотел бы помочь одному старому еврею, слушающему под деревом с наслаждением пение птицы. С помощью магической флейты он вынуждает еврея танцевать в терновнике.

²⁶ См.: Neuhaus, Stefan: Marchen. Tubingen: Narr Francke Attempto Verl., 2005, S. 4–5.