История о великом князе Московском

[xi] Петр Михайлович Щенятев в Синодике не упоминается. «Василий и Петр Щенятевы происходили из одного из знатнейших боярских родов. Сестра Щенятевых была замужем за боярином И.Ф. Бельским. Василий умер в 1549 г. Петр, как родовитый человек, был пожалован сразу в бояре в 1549 г. и при учреждении опричнины царем Иоанном оставлен при себе, в Слободе». (См.: ПСРЛ. Т. 13. С. 394. См. также: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. С. 473.)

О казни Петра Щенятева пишет Н.М. Карамзин: «Князь Петр Щенятев, знаменитый полководец, думал укрыться от смерти в монастыре: отказался от света, от имения, от супруги и детей; но убийцы нашли его в келий и замучили: жгли на сковороде, вбивали ему иглы под ногти». (См.: Карамзин Н.М. История государства Российского. Кн. 3. Т. 9. Стб. 59.)

Интересные сведения о гибели Щенятева приводит и Н. Устрялов: «Известие Курбского о пострижении Щенятева подтверждается Обиходником Кириллова монастыря; там сказано: «того же месяца (августа) в 24 день по князе Петре Михайловиче Щенятеве, в иноцех Пимен»«. В Синодике есть имя «инока Пимена Нероцкого монастыря». По списку бояр, князь Петр Михайлович Щенятев умер в 1568 г. Тау-бе и Краузе также подтверждают его смерть, сообщая, что его засекли. (См.: Устрялов Н.Г. Сказания князя Курбского. Т. 1. С. 268-269.)

[xii] Устрялов приводит подробное родословие князя Федора Ростиславича: «Федор Ростиславович Ярославский, сын Ростислава Смоленского, внук Мстислава Давидовича, правнук Давида Ростиславовича, праправнук Ростислава Мстиславского, сына Мстислава Великого, в шестом колене потомок Мономахов, до конца ХП1 столетия княжил в Можайске, был устранен братьями своими от престола смоленского». (См.: ПСРЛ. Т. 4. С. 62.) Около 1294 г. он получил Ярославль, сочетавшись браком с Марией, дочерью и наследницей Василия Всеволодовича, князя ярославского. Бывши однажды в Орде, рассказывают позднейшие летописцы, Федор понравился царице монгольской так, что при виде «святолепного благородия лица его уязвилось сердце ее». Ему предлагали руку ханской дочери, но он отказался и возвратился в отечество. Между тем Мария умерла; народ объявил ее сына Михаила владетельным князем; Федора же не хотели принять и осыпали упреками («нелепые словеса глаголаша женским умышлением»); тогда он согласился быть зятем хану, который дозволил своей дочери креститься, построил для Федора великолепные палаты в Сарае и дал ему множество городов: Чернигов, Херсон, Булгары, Казань; по смерти же Михаила, возвел его (Федора) на престол ярославский. (См.: Карамзин Н.М. История государства Российского. Кн. 3. Т. 9. Прим. 138.) В 1463 г. обретены его мощи в Ярославле. Церковь чтит его память 19 сентября. (См.: Устрялов Н.Г. Сказания князя Курбского. Т. 1. С. 269-279.)

[xiii] С. Герберштейн в своих «Записках о Московии» пишет: «Михаил по исключительному прямодушию своему и долгу чести неоднократно наставлял ее (Елену Глинскую. - Н.Э.) жить честно и целомудренно; она же отнеслась к его наставлениям с таким негодованием и нетерпимостью, что вскоре стала подумывать, как бы погубить его. Предлог был найден: как говорят, Михаил через некоторое время был обвинен в измене, снова ввергнут в темницу и погиб жалкой смертью». (См.: Герберштейн С. Записки о Московии. С. 88.)

[xiv] Исследуя эти обстоятельства, С.Б. Веселовский пришел к выводу, что здесь Курбский, по-видимому, упоминает о полоцком походе 1563 г. Однако «неполнота родословия Шаховских и большое количество Иванов в их роде не дают возможности выяснить, о каком Иване говорит Курбский». (См.: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. С. 469.)

Что же касается упомянутых Курбским князей Прозоровских: Василия, Александра и Михаила, то Веселовский отмечает, что в Синодике они не значатся, но по родословицам известны как тысяцкие и воеводы, состоящие на государевой службе. Последнее упоминание о Василии как раз приходится на 1567 г., когда он был на службе в Полоцке, об Александре - на 1566 г. - воевода в Серпухове; Михаиле - на 1565 г. - воевода в Свияжске. (См.: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. С. 430-431.)

Что же касается князей Ушатых, то в Синодике упоминается один из них - Даниил Васильевич. «Неполнота родословия Ушатых не дает возможности выяснить, кто из них был еще казнен». (См.: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. С. 154.)

[xv] Князья пронские - Иван Иванович Турунтай и Василий Федорович Рыбин - в Синодике не упоминаются. Но сведения, приведенные Курбским относительно этих лиц, подтверждаются свидетельством И. Таубе и Э. Краузе, которые сообщают, что Турунтай Пронский был забит до смерти палками, а Василий Пронский обезглавлен. (См.: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. С. 431. См. также: Послания Иоганна Таубе и Элерта Краузе. С. 41-43.)