История об игроках и играх (СИ)

Я встала из — за стола и собрала грязные чашки. Мыть посуду не хотелось, потому я позволила себе просто составить их в раковину, подкинув немного лишней работы нашей трудолюбивой барабашке. Ополоснула руки и продолжала стоять спиной к столу, опираясь на раковину, когда Ермаков дотронулся до моего запястья. Он подошел ко мне абсолютно неслышно, потому я вздрогнула от его прикосновения.

— Вы не услышали самого главного, — он наклонился к моему уху.

— Что именно?

— Я считаю вас привлекательной, — дыхание Артема щекотало кожу.

— Вы же предлагали мне работу, — тихо сказала я. — Почему вы не попытались уговорить меня на игру?

— Я достаточно разбираюсь в людях, чтобы понять, что вы не игрок, — в его голосе была слышна улыбка.

Я хмыкнула. Мне был безразличен практически весь наш диалог, кроме того, что Артем так меня и не понял.

Я отвернулась от раковины, оказавшись лицом к лицу с Ермаковым. Едва касаясь щекой его кожи, я прошептала:

— Я хочу спать.

— Вам что-то мешает? — заинтересовался он.

— Ничего, в том-то и дело, — улыбнулась я. — Спокойной ночи, Артем Петрович. Будет лучше, если вы останетесь на кухне.

Я выскользнула из кухни, закрыв за собой дверь.

Осторожно, на цыпочках я прокралась в свою комнату, стараясь не разбудить Мефистофеля и Ульяну. Прежде чем задремать мужчина развернулся в компьютерном кресле так, чтобы иметь возможность видеть девушку. С одной стороны, мне не хотелось даже представлять, насколько ему было дискомфортно, с другой — я позавидовала его возможности дремать в столь неудобной позе: уронив голову на грудь, умудрившись практически сползти на пол… Во сне Мефистофель казался абсолютно бесцветным, от его обаяния ничего не осталось, его внешность даже отпугивала. Ульяну, в отличие от напарника, сон красил, возможно, потому что по сравнению с ним она устроилась в королевских условиях. Она казалось еще более юной и хрупкой, однако было видно, что сон ее был беспокоен.

Я также тихо вышла из комнаты. Если верить звукам, Артем продолжал копошиться на кухне. Я еще раз усмехнулась и пошла в Сережину комнату, надеясь, что Юстас меня не прогонит.

3_4

Практически все визитеры утром изъявили желание хотя бы на час заглянуть к себе: принять душ и переодеться, потому покинули наш гостеприимный дом ни свет, ни заря. Барабашка проворчала что-то невнятное и с видимым удовольствием принялась за уборку. Ульяна же никуда не спешила, потому воспользовалась нашим с Сережей приглашением разделить утреннюю трапезу с нами.

Впервые за все время нашего знакомства я увидела ее спокойной и расслабленной. Не скажу, что перемена была столь значительной и сразу же бросилась в глаза, но такой мне Ульяна нравилась больше. Она чаще улыбалась, свободнее двигалась и перестала отводить взгляд во время разговора. От нее едва уловимо пахло одеколоном Мефистофеля, настолько слабо, что ни девушка, ни сам Мефистофель, скорее всего не могли этого почувствовать, но именно запах великолепно дополнял ее образ. Если бы я была парфюмером, я бы обязательно создала мужской аромат, раскрывающийся на женской коже и волосах по-особенному.

Сергей испек нам блины и скрылся в душе, не желая слушать «наш треп». Мы, смеясь и дурачась, макали их в сладкую сметану, временно забыв про калории и страх потерять фигуру. Ульяна уговорила меня сварить какао, и, чтобы мне не было обидно, сама встала к плите, приготовив желтоглазую яичницу.

Я сидела на кухонном диванчике с ногами, обняв левой рукой колени, и лениво ковырялась в завтраке. Мне никогда не нравилось просыпаться в спешке, от торопливости у меня обычно начиналась паника, потому я наслаждалась нашим ленивым утром.

— Почему тебя называют Яшкой? — спросила я у девушки.

Она сидела напротив меня, смешивая сметану и сгущенное молоко. Похоже, Ульяна была той еще сладкоежкой. Она только что доела варенье из клубники с белым шоколадом, и тянулась за новой порцией

— Полным именем — слишком официально, — пояснила помощница Ермакова, — вот люди и придумывают различные вариации. Яшкой я была только для твоего брата, остальные предпочитают нейтральное «Яна».

— И все? — с любопытством я посмотрела на девушку. — Больше никаких прозвищ, милых обращений и уменьшительно-ласкательных имен?

— И все, — твердо сказала девушка, но по ее выражению глаз великолепно читалось, что она врет. — Впрочем… Мой жених, как правило, называет меня своей радостью, но я отчего-то всегда представляю массовика-затейника или веселого клоуна.

— У тебя странные фантазии, — не удержалась от комментарии я.

— Как и у тебя, — тонко улыбнулась девушка.