История очередной попаданки

И интерес Артуро ко мне как-то быстро угас. Он сделал ещё несколько подходов, и полушутливых, и серьёзных и, поняв, что о Фаре я ничего полезного сказать не могу, заметно заскучал. Теперь бы ради мести стоило загрузить его рассказом о чём-нибудь совершенно ненужном ему, но, бросив взгляд на Фара, я увидела, что он как раз остался в одиночестве, и припустила к нему. Даже, пожалуй, слишком резко — лошадь вместо рыси сделала галоп, и к фиолетовому я подлетела на всех парах.

— Что случилось? — удивлённо приподнял брови и, показалось, просканировал меня взглядом на предмет повреждений, коих не обнаружилось.

— Соскучилась! — улыбнулась я ему, придерживая лошадь, которой теперь хотелось продолжить галоп.

Фар ничего не ответил, лишь только фыркнул, но мне померещилось, что глаза его потеплели. Как там, доброе слово и кошке приятно?

— А что ты знаешь про Артуро? — спросила я, исподтишка рассматривая собеседника. Ну, до чего же хорош, гад. А на губы его я вообще теперь смотреть не могу, сразу затапливает ненужными воспоминаниями и эмоциями.

— Почти ничего, его притащил Улиш, и они с Рулгом за него поручились. Мне он не нравится.

— Он спрашивал меня о Замке, — наябедничала я. Ну а что? Фар всё-таки мне уже как родной, сколько раз спасал, а этого сомнительного мага я всего второй день вижу.

— Это само по себе мало о чём говорит, — улыбнулся мой родной. — Многие хотят знать про Замок.

— А изменения в правилах Замка, которые ты хочешь сделать, — перешла я на шёпот, и Фар набросил глушащее заклятие, — это чтобы Замок к родственникам не переходил?

Вторую часть вопроса — «… чтобы жениться на Элинде», я задавать не стала, и так всё ясно.

— Нет, — сказал Фар. — Другое.

И всё. И не стал ничего пояснять. Вот ведь… Мы молчали, но снимать свою глушащую завесу он не торопился.

— Ну вот, — сказала я, наконец.

— Вот?

— Вот, — кивнула, чувствуя себя странновато, ибо диалог опять становился безумным. А я-то уже думала у него ребёнка попросить… ему ж, наверное, несложно? — А чем так плохо быть хозяином Замка?

— Хочешь попробовать? — миролюбиво поинтересовался Фар, но усмешка у него получилась горьковатой. Вот не знай я, что можно просто так, без очереди и родственников, добровольцем влезть, может и обрадовалась бы даже такому вопросу, потому что моя женская логика — а у каждой женщины она работает по-своему, между прочим! — сделала бы вывод, что он думал о женитьбе на мне. Да, я повёрнутая. Самую малость. И вовсе не нужен мне сам штамп и статус, уже нет, мне нужен любимый человек рядом и дети! Это нормально для женщины — хотеть детей. И если в двадцать лет можно весело скакать по миру, твёрдо веря, что оно само всё придёт, то в тридцать уже пора как-то этим озаботиться, если само так и не пришло. Вот я и озабоченная… Да.

— А словами это не описать?

— Нет, — вздохнул Фар. — Я уже не помню, как иначе. Вообще, положительные стороны тоже есть, что до отрицательных… Завтра посмотришь на меня в ущелье и поймёшь.

Ассоциативная память сработала неожиданно странно. Мне вспомнился лес, распятый на дереве Фар… и разговор, подслушанный несколькими часами позже. И голос… Голос мага поразительно походил на голос Артуро. Или я это уже сейчас придумала? Память — такая внушаемая штука… Оба смотрят на одно и то же, и каждый видит своё. Я вон даже фиолетового и Фара по голосу не сопоставила, что уж говорить об Артуро? Но не сказать было нельзя.

— Фар… я тебе про подслушанный разговор говорила? Когда ты тогда в лесу улетел, меня вырубило на несколько часов, а когда очнулась, там разговаривали вельможа, маг и какой-то наёмник, обсуждали твоё исчезновение. И я не уверена, но, кажется, голос того мага был похож на Артуро…

— Что они говорили, можешь вспомнить? Почему раньше не сказала?

Я только вздохнула. Просто слишком много событий на меня свалилось. Что такое один подслушанный разговор, не имеющий к тебе самой никакого отношения, когда тебя подставляют, гнобят, топят, пугают гончей и вообще всячески издеваются.

— Сначала не знала, что ты это ты, — пожала я плечами, напрягая изо всех сил память — что же именно они там говорили? — а потом как-то уже столько всего успело приключиться…

Фар кивнул, и я пересказала, что смогла вспомнить.

— Больше никому, — сказал фиолетовый. Да я и не собиралась.

— А как тебя поймали-то? — простодушно спросила я, и тут же поняла, что зря. Во-первых, Фар поморщился на слове «поймали», во-вторых, смерил меня задумчивым и прохладным взглядом, а в-третьих, и не подумал отвечать.

Я вздохнула. Он молчал. Я вздохнула ещё раз, погорше. Интересно, ещё не поздно сказать «ладно, не отвечай»? Когда я вздохнула третий раз, уже на пределе своих возможностей: громко, горестно и укоризненно, как только могла, Фар снова на меня посмотрел, но уже куда добродушнее.

— Леся, — начал он, но я поспешила перебить:

— Я уже всё поняла сама: не стоит рассказывать о своих слабых местах не пойми кому, да?

Быть не пойми кем оказалось на удивление обидно. Хотя умом я понимала, что он прав.