Крейван произнёс это практически машинально, ещё находясь где-то там, в лагере ходоков в ожидании неотвратимой казни. Но подсознание работало на ура, вытолкнув именно те слова, что требовались для ещё большего раззадоривания противника. К тому же, хотя слова и прозвучали издевательски, Крейван был серьёзен. Перед глазами стояла сцена получасовой давности.