История очевидца иных миров

Вышло не столь грозно, как хотелось бы. Билл улыбнулся, глаза его сощурились, мол, говори-говори, я могу и подождать. Откуда-то сбоку вынырнул второй bostoon. Лицо его было серьёзно, даже выглядело огорчённым. Он произнес:

— Парень, ты был груб, поэтому старине Биллу МакКуину придётся тебя наказать… Это наказание будет тебе уроком, мать твою растак.

И тут Креван всё испортил. Он начал оправдываться.

— Но, ребят, это мой косяк, да… Я, правда, не хотел тебя оскорблять. Просто, ты так неожиданно вышел оттуда… Мне, честно, так жаль…

Bostoon Билл оборвал его блеяние самым бесцеремонным образом. Он встряхнул Фланагана так, что у того клацнули зубы.

— Да ни х… тебе не жаль. Будь мужиком, пошли…

Он повлек ошеломлённого и не слишком сопротивляющегося Кревана к выходу. В голове его метались самые пугающие образы, и ярким красным светом вспыхивала только одна мысль: «За что мне всё это?..»

Глава 7

Оседлые пришли сюда очень давно, ещё до рождения Крейвана. Глава-основатель, дед нынешнего главы общины, со своей женой и несколькими соратниками странствовали по свету, неся безликим, как они думали, свет духовного просвещения. По-видимому, местность им так понравилась, что они решили задержаться здесь подольше. Сменилось уже два поколения оседлых, община разрослась с пары семей, которые пришли вместе с отцами-основателями, до нескольких сот поселенцев. Среди этих нескольких сотен, в основном, семейных, проживала и Брейда Фланахэн, жена покойного Джейда Фланахэна, мать Крейвана Фланахэна.

В её доме Крейван сейчаси отдыхал, совершенно опустошенный после обряда очищения. Он сидел за столом и наслаждался поздним завтраком, по-деревенски простым и сытным. Хотя Крейван с предвзятостью относился ко всему, что было связано с низшей кастой простолюдинов, для простой и вкусной еды он делал исключение. Натуральные, «только что с грядки», продукты он привечал настолько же, насколько презирал их производителей. Впрочем, к обитателям общины это не относилось. Бекон, отварной картофель, приправленный зеленью, полголовы овечьего сыра и здоровенный кусок ещё теплого хлеба с хрустящей корочкой, примиряли Фланахэна с убогостью сельского быта, выставляемого, как ему казалось, общиной напоказ. Пока он с жадностью расправлялся с содержимым тарелки, мать, сидевшая напротив, молча улыбаясь, наблюдала за ним. Глаза лучились радостью, испытываемой матерью при виде голодного ребёнка, дорвавшегося до угощения, но где-то в глубине её взгляда Крейвану почудилась какая-то тень, налёт беспокойства. Наконец, когда последняя крошка сыра была подобрана кусочком хлеба, он удовлетворенно откинулся на спинку стула. До прихода главы общины Хэнрана с супругою Бэррейн оставалось ещё какое-то время. Они всегда заходили к Брейде засвидетельствовать свое почтение, когда у неё гостили дети. Крейван вообще был в хороших отношениях со многими членами общины, дружескими их назвать было трудно, но общие темы для разговора находились легко. С Хэнраном и Бэррейн всё по-другому. Они были давними знакомыми семьи Фланахэн; ещё родители Хэнрана знались с родителями отца Крейвана, а сам Хэнран после смерти отца Джейда Фланахэна взял на себя опеку над Крейваном и близнецами. Хэнран и Бэррейн всегда воспринимались младшими Фланахэнами, как добрые бабушка и дедушка, хотя были вовсе не старыми (Хэнрану в прошлом месяце стукнуло шестьдесят шесть, а Бэррейн только-только разменяла седьмой десяток и была ненамного старше Брейды). Они, конечно, знали об отношении Крейвана к Общине, не к оседлым безликим, а именно к Общине, как религиозному продукту. Но, несмотря на это знание, никогда не упрекали Фланахэна в безбожии и не пытались завлечь на свою сторону. Иногда, правда, Крейван и Хэнран устраивали не вполне серьёзный диспут о природе безликих, о роли Творца в ней, и об отношении к этому оседлых. Но каждый всегда оставался на своих позициях, и спор оканчивался прощальным дружеским рукопожатием. В случае же, когда мать заводила душеспасительные беседы, чего Крейван терпеть не мог, либо Хэнран, либо Бэррейн вмешивались и ловко переводили разговор в другое русло. Хэнран вообще считал, что насильно заставить человека изменить себя невозможно, он сам должен прийти к изменению. Бэррейн полностью поддерживала мужа в этом мнении. Вместе же, они втайне надеялись на то, что Крейван, а может и близнецы, в итоге присоединятся к общине.