История одного ангела (СИ)

Опустив шторы, она поспешно открыла крышку гроба, и увидела бледное и умиротворенное лицо своего любящего отца. Но с его смерти времени прошло достаточно, поэтому она не хотела затягивать. Алира совсем не боялась оставаться с покойником наедине. Для нее он был все таким же, только бледным и неживым. Она низко склонилась над его лицом, закрыла глаза, и коснувшись его холодных губ вдохнула в него свою силу. Она постаралась представить его живым, и смеющимся. Поднявшись, она взяла его за руку, зажмурив глаза, стала считать до пяти, как делала это всякий раз, когда возвращала цветы к жизни. Алира скорей почувствовала, чем осознала, отец пробуждается. Ладонь его руки потеплела, девушка открыла глаза и стала наблюдать, как нормальный цвет возвращается к его лицу. Для большей вероятности она еще раз прикоснулась к его губам и вдохнула так глубоко, как только могла. Гадать на то, что он может не очнуться, не было времени и сил. Она почувствовала слабость в ногах и присела на стул рядом. Прикрыв глаза, Алира сжала руку отца, нашептывая.

— Папа, прошу тебя, очнись. Очнись папа, очнись. Почувствовав легкое шевеление пальцев, она воспрянула духом и снова склонилась над отцом. Его кожа полностью приобрела нормальный оттенок и веки затрепетали.

Открыв глаза, отец настороженно посмотрел на свою дочь, затем приподнялся и оглядел комнату. Он хотел что-то произнести, но она поднесла ладонь к его губам.

— Тссссс. Здесь никого нет, пожалуйста, говори тише, они могут подслушивать. Затем отец и дочь крепко обнялись. Они еще долго держали друг друга в объятиях, затем отец стер губами слезы с лица дочери и медленно стал вылезать из своей «постели».

— Что произошло папа, почему ты покинул меня? На разговоры у родственников было не так много времени, поэтому отец принялся рыскать у себя в кабинете в поисках необходимых вещей.

— Милая, я не могу тебе ничего объяснить, ты вернула меня к жизни, но это ненадолго, ты это прекрасно понимаешь. Вот, возьми ключи. Это от моей первой квартиры. Она расположена в «Южном Бутово», он быстро схватил ручку и написал адрес.

— Поживи пока там, мой ангел. Так будет безопасней. Я не могу сказать тебе о случившемся. Не то чтобы не хочу.

Егор нахмурил брови и замолчал на время.

-Мне не дозволено. Скоро зачитают завещание, ты вступишь в права наследницы, только достигнув совершеннолетия. У тебя еще два года. Сергей будет на это время твоим опекуном. Он постарается обеспечить тебе безопасность, я уже не чем не смогу помочь. Он протянул ей ключи и клочок бумаги, затем сунул карту банка.

— Код 2011. Там хватит денег на твое проживание. Она пополняется ежегодно. Затем он еще раз крепко обнял дочь. Алира почувствовала, что его руки холоднеют.

— Я должен тебе рассказать кое-что еще. Не суди меня строго мой ангел, но боюсь, что тебе не понравится то, что я скажу. Только знай, ты моя самая настоящая дочь, и никто не сможет заменить мне тебя. Ты много раз слышала, от меня и от других людей, что твоя мама, моя жена Анастасия, она умерла при родах. Ребенок, девочка, которую она вынашивала, умерла вместе с ней.

Алира открыла рот, но отец жестом прервал ее восклицания. Он понизил голос и продолжил:

— Я обезумел от горя моя дорогая, двойная беда обрушилась на мою голову, мы ждали ребенка с таким восторгом… После того как я узнал эту прискорбную новость, я побрел в полусознательном состоянии в парк, тот самый с танками, где мы с тобой устраивали пикники. Там, впервые, я и познакомился со своей супругой. Я ни о чем не помышлял таком, но на одной из лавочек лежал сверток, я услышал, детский плачь, и подошел ближе. Я подумал, что сам Бог послал мне тебя. Я не мог отказаться от такого подарка. Мы похоронили Настю вместе с ребенком в закрытом гробу, и ты заняла место моей умершей дочери. Об этом никто не знает. Только я, и два врача. Ты помогла мне выбраться из лабиринта боли и горечи. И я полностью посветил себя тебе. Ты мне очень дорога Алира. Но теперь пришло время и мне покинуть тебя.

— Папа… Я остаюсь совсем одна. Комок подкатил к горлу, и она отрицательно покачала головой. Не хочу, чтоб он запомнил меня такой. Я буду улыбаться, даже если заплачу, все равно буду улыбаться, об остальном подумаю позже, твердила себе девушка. Сквозь застилавшую пелену слез, она увидела, как отец пошатнулся и ухватился за стол.

— Мне нужно вернуться на место. Он улыбнулся, не хочу, чтоб кукла оказалась вынутой из коробки, когда придут забирать ее.

— Папочка, скажи, тебе хорошо там будет? Я, возможно, мне не стоило тебя пробуждать…

— Не переживай милая, я уже встретился там со своей женой и нашим маленьким. Мне будет там просто замечательно. Я не могу тебе всего рассказать, нам не позволено, но прошу тебя, не печалься. Это самое лучшее место, в котором я только бывал. Запомни, я буду продолжать любить тебя, и когда ты придешь к нам, я тебя познакомлю с ними.

Голос отца стал прерываться, и бледный цвет сковал его лицо. Он смежил веки, улыбнулся, и издал последний вдох.

— Я тоже буду любить тебя. Прощай папа…