История одного безумия

Явились пять ведьм… и Жанна, но не как невеста, а как жена с раздавшимися бедрами и огромным животом…

Жанна рожала, тужилась, наполняла появление младенца криками боли…

Умолкла…

«Нет слов… только слезы…

Но куда делись слезы?.. и человек ли я?..

Трудно поверить…

И город уже не город, а некая туманная отвлеченность…

Вижу смутные очертания руин театра…

Небо над руинами ведет себя как мрачный созерцатель, правда, без ропота и возмущений… ни громов, ни молний Страшного суда, хотя все завершается…

Ведь завершается?.. или нет?..

Пейзаж незнакомый и непонятный…

И шествие беженцев остановилось… не идут…

Ни вони ада, ни молитвенного благоухания рая…

Видения отступили…

И что я чувствую?.. странное безразличие, равнодушие к желаниям тела… меня как будто оскопили…

О чем я думаю?.. о смерти всегда неожиданной…»

Марк погрузился в тихую задумчивость и склонил лицо к своей книге…

Кто-то вырвал несколько страниц и появилась страница, написанная как бы мазками крови…

Все погрузилось во мрак и хаос…

Город на земле пал под натиском грязи… пропал и тот город, что был на небе как мистический фантом, мираж…

В земле появились зияющие трещины, в которые готова была хлынуть вся бесовская свора… и она хлынула…

Вокруг воцарился жуткий, трагический мир…

Марк начал молится… раскачиваясь, он запел… он пел плач с какой-то невинной торжественностью…

Певца окружила толпа…

Марк пел, все повышая голос…

Он производил впечатление на толпу…

Уже хор голосов с покаянным волнением сопровождал плач Марка…

И все это среди общей паники исхода…

Люди замерли в ожидании серного дождя с неба и Страшного Суда…

Пение оборвалось воплем из толпы:

— Конец света близок!..

Между тем названная дата конца света благополучно миновала… назначили другую…

Кроме тоски и обманутых надежд люди ничего не испытывали…

Бог пугал… власть отталкивала…

Под влиянием страха и соблазна люди погрузились в мечты и желания тела…

Людей, одержимых плотью ждал весьма печальный конец…

Их лица не просияли, а омрачились…

Появились люди, взявший на себя вину за происходящее неистовое и страшное… они заявили о своей божественной миссии, присвоили себе идеи бога, а между тем их жизнь была ужасна, полна пороков и падений и далека от чистоты, смирения и святости…

Люди волновались… они были в тревоге за свою вечную жизнь… они искали слов спасения и находили их в пророческих прозрениях и утешительных учениях пророков, ожидавших не потрясений и конца света, а просияния и блаженства…

Люди смотрели на небо, искали бога и его тайн о человеке и мире, и не находили…

Они утратили доверие к истории и жизни…

И потрясения не заставили себя ждать…

Историки нашли в жизни присутствие и деятельность сил, направляемых какой-то потусторонней пагубной волей, стремящейся захватить в свою власть всю жизнь и снова все погрузить в хаос и мрак, из которого нас вывел спаситель…

Появились пророки, эти преждевременные созерцатели драмы жизни со своими чудесами, учениями и обетованиями…

Люди ждали не кромешной ночи, а утра… какого?.. они и сами еще не знали…

* * *

Марк нашел себя на террасе в инвалидном кресле тети на резиновых шинах…

«Где все то, что я видел и описал как зритель и соучастник?..

Кто-то перенес меня по ту сторону вещей… он же подсказывал, о чем нужно умолчать…

Я слышал его голос, но не видел… голос спокойный, без надрыва и истеричности…

Не знаю, сколько времени длилось это видение… может быть, всю безумную ночь субботы, а может быть и весь следующий день…

Лучше не думать об этом, чтобы не утонуть в темноте безумия…

Помню, я перешел с одной окраины города на другую… я описал все видение, бледнея от слабости, с длинными паузами…

Голос подсказывал мне, что писать… он звучал точно издалека… был какой-то странный, безжалостный как метроном, отсчитывающий время до конца света… помню, я чувствовал не радость вечной жизни, а холод могилы, леденящие объятия смерти…»

— Смерть моя любовница… — прошептал Марк с улыбкой на запавших губах…

Его дыхание смешалось с дыханием смерти…

Он умер и тут же очнулся с жутким всхлипом…

Он испугался темноты… сердце колотилось… ум, чувства, плоть воспротивилась такому исходу…

Он встал на ноги и пошел…

Цель казалась совсем рядом, близко… нужно было повернуть налево, потом направо и по переулку выйти к дому на Поварской улице…

Марк возвращался в детство к богу, который понимал его…

Дверь была приоткрыта, как будто умышленно… он вошел в дом… недоумевающий он шел по длинному петляющему коридору…

Двери сами собой раскрывались, как страницы книги, которую еще никто не читал… Марк начал писать эту книгу еще в детстве, когда его душа скорбела и погружалась в темноту…

Это был тупик?..

Нет, он видел свет впереди…

Свет вел его…

Чего он ждал?.. нет, не конца, а младенческого начала, первого испуга и первой радости, чувственных ощущений…

* * *

Гремели громы… сотрясали горы, волновалось море…

Марку довелось увидеть и развязку этого действа… опять же не по своей воле…

Став в позу как на сцене он воскликнул: «Аллилуйя…»

И очнулся…

Был вечер…

Море и небо сливались в одно ликующее светопреставление…